Танец любви - [6]

— Для детей? — побелев, чуть слышно вздохнула она.

Именно в тот момент Шон и потерял самообладание, а Милли вдруг выяснила, что поцелуй тоже может быть похож на пощечину. Хотя, конечно, на самом деле он ее не ударил. Тогда не ударил.

Запястье снова напомнило о себе. Милли посмотрела на него и пошевелила пальцами. Любое, самое небольшое движение причиняло боль, но ей еще повезло, ведь пальцы все-таки двигались, — так сказали врачи. По их мнению, рука после травмы могла вообще остаться деформированной. Однако сама Милли отнюдь не считала, что ей повезло. Она отлично помнила выражение лица Шона в то мгновение, когда он ударил ее. Упала она тогда скорее от потрясения, чем от самого удара, и до сих пор пребывала в состоянии душевного потрясения, так что даже перестала встречаться со знакомыми. Не в состоянии играть, она не посещала репетиции, и, тупо глядя в ноты, сидела в квартире.

Сегодня, обмениваясь колкостями с Рональдом Бредли, она, пожалуй, впервые вышла из полузабытья, в котором пребывала с того самого дня.

Милли попыталась засмеяться, но вместо этого лишь всхлипнула. Если бы Бредли знал о том, что с ней произошло, какой великолепный повод он получил бы!

— Пошевеливайся, — вслух приказала себе она. — Нет смысла сидеть здесь и стонать. Завтра же ты отправишься в Страну басков и сделаешь все, чтобы забыть Шона. И да поможет тебе в этом Господь.

Там, неподалеку от французской границы, у ее отчима было поместье в горах. Его красота и уединение вызвали у Милли смешанные чувства. Избегая встреч со знаменитыми музыкантами, которые Пит регулярно устраивал в замке, она обычно приезжала позднее, чтобы в одиночестве провести там какое-то время. Но сейчас надежная служанка Пита уехала навестить свою дочь, у которой вот-вот должен был родиться ребенок, и Питу нужен был человек, на которого он мог бы полностью положиться и который бы в его отсутствие проследил за тем, чтобы все в доме было готово к приезду гостей. А главное, за тем, чтобы были настроены все музыкальные инструменты. Именно поэтому, хотя и без особого желания, Милли согласилась забрать клавир Стравинского из квартиры Пита, а попутно захватить и кое-что еще — целый список! — жизненно необходимое для приема. И отвезти все это в замок.

Милли варила кофе и думала о том, почему позволила отчиму так манипулировать собой. Впрочем, ответ был прост. Когда, сломав запястье, Милли не смогла работать. Пит сделал остановку по пути из Монреаля в Париж и снизошел до посещения ее маленькой квартиры. Когда она отвлекалась на то, чтобы приготовить ему что-нибудь выпить, он забрал все ее счета.

— Послушай… — запротестовала было Милли.

— Вернешь деньги, когда получишь контракт, сухо сказал он. — Ты все еще берешь уроки композиции?

Речь шла о занятиях с Шоном.

— Нет, — тихо ответила Милли.

— Сломанное запястье не означает конец карьеры. — Пит возмущенно посмотрел на нее. — Ты должна продолжать работать, даже если сейчас не можешь играть.

— Я занимаюсь дома, — неуверенно пробормотала Милли.

Пит пристально посмотрел на нее.

— Жизнь продолжается, — только и сказал он.

Сейчас Милли подумала, что, вероятно, на самом деле отчим отлично понимал, что творится у нее на душе, но промолчал об этом. Многие считали Пита рассеянным, полностью погруженным в творчество человеком, но уж Милли-то знала, что иногда он проявлял поразительную проницательность. И сейчас у нее были определенные основания подозревать, что поездку в Испанию он организовал именно для того, чтобы помочь ей выйти из транса.

Милли маленькими глотками допивала кофе, прикидывая, что и как погрузить в машину.

Пит любил всякие новейшие изобретения, поэтому одна из его машин — выполненный на заказ «лендровер» — была специально приспособлена для того, чтобы в случае необходимости вместить все, что ему понадобится. Этот автомобиль был куда больше, чем те, к которым привыкла Милли.

Войдя в гостиную за ключами, она не включила свет, так как точно знала, где именно они лежат. Она уже было потянулась за ними, когда уголком глаза неожиданно заметила какое-то движение и буквально застыла на месте. Какая-то темная фигура пробиралась меж керамических горшков, небрежно расставленных Питом по всей террасе.

Не отрывая от нее взгляда, Милли осторожно отодвинулась в сторону, так, чтобы ее не было заметно снаружи.

Что делать? — лихорадочно думала она. Позвать привратника? Или Джуди? Джуди ближе. И у нее в квартире сейчас полно людей, которые могут помочь поймать вора. Нужно только вспомнить номер ее телефона. А какой у консьержа? Главное — не включать свет, в противном случае ее заметят.

Мысли хаотично метались у нее в голове, и тут человек на террасе неожиданно подошел вплотную к окну, взялся за латунную ручку и с силой дернул ее. Милли узнала его, и ее охватила ярость.

Дрожащими руками она открыла дверь.

— Что, черт побери, вы себе позволяете? — сказала она дрожащим от гнева и еще не отпустившего ее страха голосом.

Откинув назад голову, Рональд Бредли засмеялся.

— Я проследил за вами, когда вы поднимались по пожарной лестнице, — признался он.

— Проследили?! — От переполнявшей ее ярости Милли едва могла говорить.