Танец «Дели» - [6]
Пауза.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Да, все так, как и тогда.
ЕКАТЕРИНА. Все так, как и тогда!
Входит медсестра.
МЕДСЕСТРА. Я прошу прощения, что прерываю. Алина Павловна, вам нужно идти в палату, через пять минут к вам придет доктор. Он хочет вас посмотреть.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Да, да, я сейчас приду. Мы только договорим две минуты, хорошо?
МЕДСЕСТРА. Я жду вас в вашей палате.
Медсестра уходит.
АЛИНА ПАВЛОВНА. А теперь я скажу тебе истину. И моя истина такая же короткая, как и твоя. Вот она. Меня возмущает не твой танец, а содержание твоего танца. Ты поешь славу трагедии, грязи и горю. Ты горе называешь счастьем, и от этого счастлива сама. Ты горе делаешь счастьем и от этого счастлива. Горе не становиться счастьем, но ты становишься счастливой и это меня бесит. Ты выдаешь желаемое за действительное. Ты берешь жизнь нищих, больных, уродливых, искалеченных людей жителей Дели, которые несчастны, и создаешь из этого красивый танец, которым все восхищаются. Ты становишься знаменитой воспевая горе других. Ты танцуешь и получаешь славу, а те о ком ты танцуешь, умирают от нищеты и болезни. Ты делаешься счастливой, показывая несчастья других. Вот что я не принимаю. И точно также с Андреем. Ты любишь того, кто предал свою семью. Того, кто принес другим несчастье. Вы счастливы, а его жена и дети теперь нет. Ваше счастье получено ценой несчастья других. Вот твоя основная черта против которой я восстаю. И я несчастна не потому что, ты счастлива. Я несчастна не оттого, что у меня рак желудка. Хотя и от этого разумеется, тоже. Но и вся жизнь видится мне сплошным горем. И так оно и есть. Жизнь — есть сплошное горе! Да! И я всегда так считала. Я так считала еще до того, как мне поставили этот диагноз.
ЕКАТЕРИНА. Тебе сделали успешную операцию, ты больше не больна раком, мама, и ты это знаешь. Ты снова все накручиваешь.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Перестань строить свои иллюзии относительно моей жизни. Моя жизнь не станет еще несчастней, потому что она и так уже несчастна. Жизнь несчастна сама по себе, а не по какой-нибудь причине. Но что меня больше всего бесит в этой жизни, так это твоя позиция, в которой даже несчастье собственной матери — является возможностью для проявления твоего счастья. Не удивлюсь если после моей смерти, ты создашь танец «Несчастье моей матери». Так ты устроена — быть счастливой, за счет несчастья других. И этого, прости, я принять не могу. И наш разговор на эту тему прошу считать законченным навсегда.
Алина Павловна встает и идет к двери.
ЕКАТЕРИНА. Счастье есть, мама. Надеюсь, ты все-таки сможешь это осознать.
Алина Павловна останавливается в дверях.
АЛИНА ПАВЛОВНА. Жизнь есть страдание, дочка. Желаю тебе как можно скорее в этом убедиться.
Алина Павловна выходит. Екатерина сидит в кресле, рядом с ней журнальный столик. На стене репродукция собранная из пазлов и наклеенная на картон.
Входит пожилая женщина.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Катя… К сожалению все очень плохо… Жена Андрея Ольга покончила с собой. Отравилась каким-то лекарством. Дети были с Андреем. Они гуляли. Мне звонил сам Андрей, он в таком состоянии, ничего толком не объяснил. Он сказал, что первой позвонил тебе, но у тебя отключен телефон, потому что ты, наверное, у мамы в больнице. Тогда я решила приехать сюда. Держись, Катя.
ЕКАТЕРИНА. Уф! Это так странно, ощущать. Не знаешь даже, как реагировать?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я сама хотела бы помочь тебе, но чем? Я с тобой, ты понимаешь, ты знаешь это. Но, что же делать?
ЕКАТЕРИНА. Да странно. Вроде бы такое страшное известие, а нет ощущения ужаса. Я вообще ничего не чувствую. Я вот слышу, что ты сказала, я понимаю, да. Я получила известие, — по моей вине погиб человек. Но, что же делать? Я даже не знаю, как реагировать? Я, наверное, должна плакать? Но мне не хочется. Странное такое ощущение. Я ничего не чувствую.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. И я тоже очень странно себя ощущаю. Такое горе. Но что же делать?
ЕКАТЕРИНА. Я не знаю, что делать. Такое странное чувство. Вернее, это даже не чувство, это наоборот, какое-то анти чувство. Я вообще ничего не чувствую. Наверное, у меня шок, да? Как ты думаешь, у меня шок, да? Такое вот странное, неадекватное поведение, это, наверное, и есть состояние шока? По моей вине погиб человек, а я ничего не чувствую. Это странная реакция, да?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я не знаю. Может быть, тебе нужно выпить? Давай я схожу в магазин, куплю что-нибудь выпить?
ЕКАТЕРИНА. Зачем? Тем более, если нужно идти в магазин. Нет, в этом нет никакой необходимости.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Тебе станет легче, когда ты выпьешь. Поверь. Давай. Я схожу, куплю виски.
ЕКАТЕРИНА. Да, нет, ничего не нужно, спасибо. Мне не плохо. Странно, да? Мне совсем не плохо. А ведь должно же быть совсем наоборот, да? Мне ведь должно быть очень плохо, правда? Тот, кому сообщают, что по его вине погиб человек, тому ведь должно стать плохо, так ведь? А мне ничего. Мне не плохо. Я вообще ничего не чувствую. Ты помнишь тот вечер, в Киеве, когда я первый раз танцевала танец Дели, для тебя и для мамы, и там был Андрей?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Ты серьезно меня спрашиваешь?! Ну, как я могу такое забыть?! Это навсегда останется самым главным событие в моей жизни. Я была потрясена. В тот день я поняла, что такое танец. В чем его суть, в чем смысл. Я поняла что все, что нас окружает, есть танец. Что мы все кружимся в этом танце как танцовщики. Но только нужно суметь это увидеть. И я смогла это увидеть благодаря тебе, благодаря твоему танцу «Дели». Я танцовщик, Я танец, Я конец танца.
Перед Вами – сценарий фильма Ивана Вырыпаева «Эйфория».Они виделись всего раз. На пьяной свадьбе. Их взгляды встретились. Это оно. То, чего они никогда не знали, то, чего они не могут понять, осознать, произошло. Теперь им невозможно жить, дышать друг без друга. Словно мощным речным потоком, сильным космическим магнитом с непреодолимой силой манит, влечет, притягивает их друг к другу. Они уже не принадлежат себе, своим родным и друзьям.Жила она с мужем. Он постарше, она еще молода и красива. У них была маленькая дочка и злая собака.
Иван Вырыпаев – одно из самых ярких открытий в современном российском искусстве. Его популярность как драматурга и актера стремительно нарастает, и это тот случай, когда жребий стать модным и осыпанным наградами кажется вовсе не слепым, а прицельно точным и справедливым. Захлебывающийся рэп сценической прозы Ивана Вырыпаева и на книжных страницах сохраняет колоссальную энергетику. За стебовыми сценками и ненормативной лексикой стоит серьезная и глубокая попытка осмыслить сегодняшнюю действительность, нащупать взаимосвязь современного человека с вечными категориями, такими как Бог и совесть.«13 текстов, написанных осенью» – это 13 шагов за порог литературы.
Пьеса «Город, где я» Ивана Вырыпаева – одного из самых известных современных драматургов – написана в 2000 г. Это пьеса о вере в Бога, в человека, о вере в себя. В ее основу заложена тысячелетняя истина: все в жизни – и хорошее, и плохое надо заслужить, выстрадать. У главных действующих лиц пьесы, ангелов, есть фраза, напоминающая Аминова: «Я видел, как на дереве висела груша, я стоял на цыпочках, не мог дотянуться, и я страдал, а я дотянулся, но я все равно страдал». Мелкие воришки-журналисты, картонные воры-учителя, мальчиши-плохиши встречают ангелов на каждой остановке.
«Июль» Ивана Вырыпаева... Это полный крови монолог шестидесятилетнего мужчины – безумца, убийцы и каннибала, – ушедшего из своей деревни после первого убийства в поисках «дурки» в городе Смоленске. «Июль» впитал многое от исступленных исповедей антигероев Достоевского до потоков сознания Джойса, Фолкнера, Ерофеева, даже Буковски. Есть в нем отголоски страшных сказок Афанасьева, чернушных анекдотов. Ужас, смех, богоборчество и богоискательство, точно вывернутые наизнанку. Матерок, претенциозность, искренность и снова ужас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.