Танец бабочки-королек - [109]
«Максим» Петра Фёдоровича и два или три ручных пулемёта со стороны дороги застучали навстречу друг другу почти одновременно. Что-то замешкался старик, подумал Воронцов, ожидая, что пулемёт внизу заработает сразу после его спаренного выстрела.
Он расстрелял обойму и спрыгнул вниз. Успел заметить в полусумерках чердака, как кузнец дядя Фрол на четвереньках, бережно придерживая под мышкой винтовку, отполз за печную трубу, встал за ней и прицелился в слуховое окно издали. Пули начали щёлкать по жердям кровли, осыпать щеповую труху. Они ошалело летали по чердаку, жалили всё подряд. И старого солдата, всю жизнь имевшего дело с раскалённым железом, не надо было учить, как спастись от них.
Внизу Пётр Фёдорович на коленях сутулился возле пулемёта. Кто-то из деревенских, тоже пожилой, придерживал ленту.
– А ну, кум Иван, хватай – переносим! – скомандовал Пётр Фёдорович и вскочил на ноги, развернул пулемёт набок и подхватил под низ.
Кум Иван подсунул полы пальто под горячий кожух и, оскалившись и матерясь, то ли оттого, что было горячо, то ли в азарте боя, поднял ствол пулемёта. Они подтащили «максим» к соседней амбразуре. Просунули ствол. Подложили под колёса станка куски досок.
– Длинными! Давай длинными! – закричал ему Воронцов. – Море огня! Надо смести их напором!
«Максим» застучал длинной очередью. Сделал паузу. И снова – длинной-предлинной, для кого-то в целую жизнь…
Немцы между тем высыпали из кузовов, залегли под колёсами и за снежными отвалами, начали отстреливаться. Огонь их с каждой минутой становился всё сильнее, яростнее и согласованнее. За машиной, которую они успели отогнать к лесу, установили несколько лёгких миномётов и начали обстреливать деревню минами.
Воронцов понял: такую дуэль они, засевшие в домах и за кладушками дров, пожалуй, не выдержат. Сейчас проведут пристрелку и начнут прицельно подавлять одну огневую точку за другой. А там атакуют, ворвутся в деревню и начнут очищать дворы.
– Курсант, делай что-то, не то нас скоро побьют! – закричал Пётр Фёдорович.
Воронцов разыскал Губана. Тот лежал за поленницей и прицельно стрелял короткими очередями в сторону дороги. Даст очередь, выглянет. Патроны берёг. Рядом с пулемётчиком никого не было. И Воронцов тут же подумал: боем никто не управляет, каждый предоставлен самому себе, если сейчас кто побежит, остальные ринутся следом. И тогда перебьют всех. Вот тогда уже всё пропало. Слишком удалены одна от другой огневые точки. Каждая действует автономно. Так и будут нас выбивать из миномётов, по одному.
– Михась, не трать патроны. Сколько у тебя дисков?
– Два. Один уже почти пустой. Гоняют, гады, как зайца по кустам. Третью позицию меняю. Две-три очереди – и тут же засекают, минами забрасывают.
– А ты почему один?
– Убило моего второго номера. Мина прямо под ним разорвалась.
– Зайди за дом, быстро заряди диск. Если пустые есть, то заряди и их. И – сразу вон к тем баням. Я буду ждать там.
– Понял.
– Где Савелий?
– Там, дальше, в окопе.
Воронцов побежал вдоль тына. Оттуда доносились редкие винтовочные выстрелы. Несколько пуль стайкой пролетели совсем рядом, зашлёпали по яблоням, осыпая снег желтоватой мороженой древесиной. Видимо, и его уже взяли на мушку. Значит, уже пришли в себя и контролируют каждое движение по своему фронту. Скоро поднимутся в атаку. Или, что ещё хуже, вызовут подкрепление.
Впереди, за штабелем брёвен, прямо под жердями изгороди, был отрыт квадратный, на двоих, окоп. Из него и торчали две головы. Когда подбежал ближе, одна из них повернулась, и Воронцов увидел знакомое, почти родное небритое лицо, стиснутый рот и злые глаза.
– Кудряшов, что у вас с боеприпасами? – спросил Воронцов, спрыгнув в окоп.
Окоп был отрыт основательный. Глубокий. Даже втроём в нём не было тесно.
– Патронов пятьдесят ещё есть. Две гранаты.
– А у тебя, Гавриков?
Вторым в окопе был Гавриков, студент из московских ополченцев.
– И у меня столько же, – ответил тот.
– Стреляет и он, – Кудряшов убрал карабин с бруствера. – Я – патрон, он – патрон. Я за ним слежу. Не сачкует.
– Прекратить огонь. Слушай мой приказ. Сейчас подойдёт Михась. С пулемётом, на лыжах, надо обойти их вон тем полем. Тот край они с дороги не просматривают. И ударить с тыла и во фланг.
– Красиво задумано, – как-то неопределённо согласился Кудряшов, выслушав приказ.
– К дороге особо не выдвигаться, чтобы не попасть под огонь своих. Всё понятно?
В глазах Кудряшова появилось какое-то напряжение. И он сказал, не глядя на Воронцова, а туда, в сторону бань, куда надо было через минуту идти:
– Красиво, говорю, задумана твоя операция. Только сам-то ты с нами пойдёшь? Или как?
– А ты, Кудряшов, что же, решил все мои приказы через своё сито просеивать?
– Ты сперва ответь: с нами? Или тут командовать останешься?
– Вот что, брянский: сейчас пойдём, и ты всё время будешь идти следом. Понял? Моя пуля будет первой. Но если я выживу, прикажу – и на пулемёт полезешь.
Кудряшов усмехнулся. Выражение лица его изменилось.
– Прикажешь там, – и Кудряшов указал рукой в поле, – полезу. А что до пули… Я пока ни за чьей спиной не хоронился.
– А я хоронился?
– Пока такого не видел.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
«…Лейтенант смотрел на него и ничего не понимал. Он только смутно чувствовал, что этот простенький сентиментальный мотив, который он неведомо где слышал и который совсем случайно вспомнился ему в это утро, тронул в душе рыжего красавца капитана какую-то сокровенную струну».
Рассказы о нелегкой жизни детей в годы Великой Отечественной войны, об их помощи нашим воинам.Содержание:«Однофамильцы»«Вовка с ничейной полосы»«Федька хочет быть летчиком»«Фабричная труба».
В увлекательной книге польского писателя Анджея Збыха рассказывается о бесстрашном и изобретательном разведчике Гансе Клосе, известном не одному поколению любителей остросюжетной литературы по знаменитому телевизионному сериалу "Ставка больше, чем жизнь".Содержание:Железный крестКафе РосеДвойной нельсонОперация «Дубовый лист»ОсадаРазыскивается группенфюрер Вольф.
Роман известного английского писателя Питера Устинова «Побежденный», действие которого разворачивается в терзаемой войной Европе, прослеживает карьеру молодого офицера гитлеровской армии. С присущими ему юмором, проницательностью и сочувствием Питер Устинов описывает все трагедии и ошибки самой страшной войны в истории человечества, погубившей целое поколение и сломавшей судьбы последующих.Содержание:Побежденный (роман),Место в тени (рассказ),Чуточку сочувствия (рассказ).
Суровая осень 1941 года... В ту пору распрощались с детством четырнадцатилетние мальчишки и надели черные шинели ремесленников. За станками в цехах оборонных заводов точили мальчишки мины и снаряды, собирали гранаты. Они мечтали о воинских подвигах, не подозревая, что их работа — тоже подвиг. В самые трудные для Родины дни не согнулись хрупкие плечи мальчишек и девчонок.
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.