Танец бабочки-королек - [103]
Глава двадцать вторая
Обоз миновал поле и стал медленно втягиваться в лес.
Рядом с Пелагеей и Зинаидой шли старики Худовы, соседи через два двора.
– Садитесь в сани, – сказала Пелагея, видя, как тяжело им одолевать дорогу.
– Ничего, ничего, доченька, – отмахнулся старик Худов. – Как-нить, бог дась, додыбаем. Вон, уже ельник пошёл. Дома. Дома мы уже. Гляди, Неведимовна! – И старик улыбался и щурился на поднимающееся над вырубками солнце и резво поталкивал в бок свою старуху. – Ну чего ты всё оглядываешься? Ну?
– Помолчи. Тебе хоть под обух, а лишь бы со двора. Всю жись так и прожил. Вон, даже Серёда оглядывается. По хлеву своему скучает. А мы ж хату бросили. Молчи иди.
И старик некоторое время шёл молча, терпеливо поддерживая под руку свою подругу. А та держалась за коровью холку, другой рукой крепко сжимая конец верёвки, которая была обмотана вокруг рогов кормилицы.
– А помнишь, Неведимовна, – снова заговорил старик Худов и, оглянувшись, подмигнул Пелагее и Зинаиде, – как мы тут с тобой, было время, лыки драли?
– Какие лыки? – беспокойно переспросила Неведимовна.
– Забыла… А я вот всё помню. Какой ты красавицей тогда была. Вон, погляди на Петиных девок. Одна другой пригожей да румяней. А ты, Неведимовна, правду скажу, ещё краше была. Только вот такая же дробненькая.
Все шедшие рядом нашли в себе силы улыбнуться словам старика Худова. Всем на душе стало чуточку потеплее. Каждый из них, проходя по родным местам и узнавая их, тоже что-нибудь вспоминал. И тоже хорошее. Здесь прошла их жизнь, и каждый бугорок и впадинка обогреты воспоминаниями. Вон гряда валунов лежит, огромных, в человеческий рост. Сколько лет прошло, не одно поколение миновало, а они всё так же неподвижно лежат на границе поля и леса, обросли зеленоватым лишаем. Кто их там положил? Какое племя? Их и война не стронет с места. А рядом раскидистые берёзы, тоже три. Многие шедшие в обозе помнят их ещё юными, в руку толщиной. Их могла сломать любая буря, любой случай. А вот тоже заматерели, стоят. Притягивают к себе глаз. Потому что не раз здесь, под этими берёзами, в покос ли, на пути ли по грибы или по другим каким надобностям, прудковцы присаживались отдохнуть. Отсюда смотрели на дорогу, на родные Прудки, до которых было уже рукой подать, и думали свои думы. Знал старик Худов, как подбодрить своих односельчан, свою уставшую Неведимовну, да и себя самого, тоже изрядно уморившегося в этом негаданно выпавшем на их долю пути.
Когда дорога повернула вправо, на вырубки, коровы одна за другой стали останавливаться посреди дороги. Ни окриком, ни прутом их нельзя было сдвинуть с места. Они размашисто поворачивали свои тяжёлые головы в сторону Прудков и тревожно рекали. Обоз остановился вместе с ними.
– Всё понимают, матушки вы мои, – шептала Неведимовна.
А кто-то заголосил:
– Ой, люди, нехорошо это! Ой что-то чуют они! Ой, беда будет! Побьют, злодеи, наших мужуков! А потом и нас догонят! Никого они не пожалеют! Вон про них что говорят! Детей в колодцы бросают!
– И правда, знать, последние дни пришли! – согласились другие, не узнавая своих голосов и ещё сильнее горбясь под грузом свалившегося на них горя.
– Пришли… Пришли…
От этих слов, вырвавшихся из самой страшной глубины испуганного сердца, содрогнулась вся колонна. И каждая мать сразу оглянулась на своё дитя, тайно радуясь уже тому, что оно рядом, цело и невредимо, но вместе с тем беспокоясь о том, что же ждёт их всех впереди?
– Да замолчите вы, окаянные! Накликаете!.. – забранились на причётниц соседи, у кого дух был покрепче и сознание ещё не помутилось и от уже пережитого, и оттого, что ещё, возможно, суждено испытать.
Дальше вырубок ехать было нельзя. Натоптанная дорога кончилась. Обоз сунулся было на просеку. Но кони сразу ухнули по грудь, протянули сани шагов сто и, выбившись из сил, стали шарахаться по сторонам, падать на колени, пятиться и ломать оглобли.
– Стой! – закричала ехавшим впереди Пелагея.
Она пробежала вперёд. Надо было что-то решать, что-то предпринимать.
Обоз шёл сам собой. Никто им не руководил. Когда шли сборы, все думали, что деревню поведёт в лес сам Пётр Фёдорович Бороницын. Но Пётр Фёдорович остался при пулемёте. И обоз отправился без него. Вначале не было нужды в вожатом. Обоз двигался по наезженной дороге. Шли и шли. А когда дошли до вырубок и упёрлись в снежную целину, спохватились, закричали тревожно:
– Куда ж дальше?
– Сказали, где-то землянка есть! А ничего тут нет! Голый лес кругом!
– Где ваша землянка?
– Детей поморозим!
– Кто знает, куда дальше? Давай в голову обоза!
– Не проедем!
– Куда?
– Завели, мать иху!..
– Зря хаты бросили…
– Дороги дальше нет!
– Да вон она, дорога!
– Расчищать надо!
Пока Пелагея шла в голову обоза, народ всё успел высказать, всё своё беспокойство и страх, все свои гожие и негожие слова. Пелагея знала свою деревню. Когда людям хорошо, будут молчать. Когда плохо, сейчас же начнут искать виноватого. Она увидела впереди белую целину глубокого, спрессованного в наст промёрзшего снега, сразу поняла, что по целине просто так не пройдёшь, и распорядилась:
– Идём правильно! У кого есть лопаты, несите сюда! Надо расчищать!
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.