Танцы в лабиринте - [62]

Он въехал в Поварской переулок, остановился у дома четырнадцать и заглушил мотор.

"Что же за мысль у меня была? Хорошая какая-то ведь мысль… Лиза эта, которая Джеки… Я, Гурский в погребе… А ведь грохнули бы их. Как пить дать. Если б я этих пацанов не взял, и приехали бы они туда, на дачу. Парфен да Жигун. Точно грохнули бы. И там же и закопали, в погребе. А меня на складе. Ну так что ж… все под Богом ходим. А! Вот! Вот чего! Под Богом мы все ходим. Под Господом нашим, Спасителем. И не хер из себя чего-то там корчить. На все его воля. Если в тебя стреляют, на оборотку имеешь право, тут и думать нечего. А так… Да пусть они все живут, как хотят! Господь им судья. Ему виднее".

Волков вышел из машины и вошел в парадную.

— Петр Сергеич? — слегка пошатнувшись, кап-два попытался вытянуть руки по швам. — Не ждал. Предполагал секретный вызов.

— Ситуация изменилась.

— Готов ко всему. По всей строгости закона.

— Можно войти?

— Так точно, — Седов отступил в сторонку. — Виноват.

Петр вошел и запер за собой дверь.

— Прошу, — кавторанг взмахнул длинной рукой в сторону гостиной.

— Спасибо. — Волков зашел в комнату и опустился на стул у стола. Продолжаете выпивать?

— Никак нет. Опохмеляюсь. В соответствии с флотской традицией. С петровских времен тянется. Не вправе допустить, чтоб пресеклась.

— Достойно.

— Хлобыстнете грамульку?

— А давайте.

— Есть. — Седов вышел на кухню и вернулся с граненым стаканом, громадным вяленым лешем и пепельницей.

— Вы что же, совсем не курите? — Петр неуверенно крутил в руках сигаретную пачку.

— Так ведь к этому делу смолоду приучаются. А я с юных лет на подводных пароходах… Но вы курите. Это ничего.

— Спасибо, — Петр прикурил сигарету.

— Вот сейчас это дело уговорим, — кавторанг разливал водку по стаканам, потом в баньку сходим осторожно, ну пивка, разве что после баньки, а уж беленькой больше ни-ни. Вы рыбу ешьте, в ней фосфор. Это мне наши прислали, с Волги. Целый мешок. Пьем?

— Пьем, — кивнул Волков.

— За победу?

— За победу.

— Ура?

— Вперед.

Они чокнулись, выпили и, крякнув, поставили стаканы на стол.

— Петр Сергеич. — Седов утер рот тыльной стороной руки.

— Да?

— У меня к вам вопрос. Только честно, как офицер офицеру, можно?

— Конечно.

— Меня расстреляют?

— За что?

— Ну… за измену Родине.

— А вы изменили?

— Пока нет.

— Значит, пока не расстреляют.

— Годится. Выпьем?

— Выпьем.

Седов оторвал жирный кусок рыбьего мяса, положил перед Петром, налил водку в стаканы и поставил бутылку на стол.

— За что пьем?

— Вообще-то Пасха сегодня, — глядя в стакан, сказал Волков.

— Ага-а! Точно… Теща же заходила! А ну погоди. — Кавторанг вышел из комнаты и вернулся с небольшой миской крашеных яиц. — А у меня и из головы вон. У нас тут церковь рядом, ну… в которую Достоевский захаживал, Федор Михалыч, вот она туда святить ходила, еще вчера. Мне занесла, а остальное — жене, в больницу. Ну что, Христос Воскресе?

— Воистину.

— Целоваться-то нам вроде… а?

— Да не с руки как-то.

— Ладно, — кап-два поднял стакан. — Отгуляла бесовня, прищемили ей яйца. Ура!

— Поехали.

Они выпили и, кокнув крашении об стол, стали их чистить.

— Денис Григорьевич, — съев яйцо, Волков вынул из кармана бумажник, достал из него цветную фотографию и протянул Седову. — Кого вы здесь знаете?

— Ну-ка дай-ка, — тот протянул руку. — Так вот же! — ткнул он в снимок твердым пальцем. — Вот. Это мой связник.

— Кто? — Петр поднялся со стула, обошел стол и наклонился над глянцевым фото.

— Вот этот? — указал он на Славу.

— Да нет, этого я вообще не знаю. Вот она. — И Седов указал пальцем на одну из девушек, в которой Петр узнал Жаклин.

— Она? Вот эта вот девушка?

— Ну да. А кто же еще?

— Так вы же говорили "связник"… А! Ну конечно…

— Так она и есть связник. Когда это… авария когда случилась, она домой за деньгами и пошла, с собой-то у нее мало оказалось. И бугай этот, здоровый, с ней вместе. А я уехал. И все.

— Все. Теперь все ясно.

— А вы что же, не в курсе про нее были?

— Не до конца.

— Разве она тогда… не попалась?

— Попалась. Вот как раз тогда и попалась. Еще как. — Волков вернулся на свое место, налил себе водки, выпил и закурил сигарету.

— И что теперь?

— Теперь вот что… — Петр сделал глубокую затяжку, выпустил дым и задумался. — Значит, так, слушайте меня внимательно. Я вам сейчас дам номер телефона, вы его запишите и позвоните по нему завтра, с самого утра. Понятно?

— Так точно, — кивнул кавторанг.

— Позвоните, с тем, кто вам ответит, договоритесь о встрече и, когда встретитесь, не по телефону — слышите? — при личной встрече только, расскажете этому сотруднику все, что рассказали мне. Ясно?

— Так точно. А… как же вы?

— Обстоятельства изменились. Всего я вам, разумеется, сказать не могу…

— Разумеется, — согласно кивнул Седов.

— Но… они поняли, что их резидент у нас под колпаком. Устроили ему эксфильтрацию. Сеть рушится, и… мне бы очень не хотелось, чтобы вы погибли под обломками. Начинается новая игра.

— Моя легенда? — распрямил спину кавторанг.

— Какая, к черту, легенда… Вы просто расскажете сотруднику, который с вами будет встречаться, свою историю. От начала и до конца. Опустив, естественно…

— Про вас?

— Вот. Правильно. Рассказываете все, от начала и до конца, но про то, что были со мной в контакте, — ни слова. Ясно?