Танцы со смертью - [87]
– Именно, вагинальная икота, – и удалился.
У менеера ван Рита плохие сосуды и поэтому повсюду закупорки: в мозге, в сердце, в почках, в ногах. Стоя около него, опасаешься, что из-за всех этих разрушенных обызвествленных сосудов он с треском рассыплется, превратившись в облако пыли.
Мы говорим о Смерти.
– На что можно рассчитывать после смерти, как вы думаете?
– На завершение в любви, – решительно отвечает он.
– Но что это такое – завершение в любви?
В ответ он указывает мне на оставшуюся часть моей жизни.
У ван Рита приятная черта: в разговоре с ним у тебя никогда не возникает чувства, что пока что ты дурак, который, быть может, когда-нибудь и созреет до прекрасных истин.
– Это учебная планета, друг мой. И ты учишь здесь совсем не то, что я.
Он вырос в Амстердаме, в квартале близ Вондел-парка, и рассказывает, что профессор Бурема, хирург, даже в самый разгар лета всегда был в белых матерчатых перчатках, когда проезжал на велосипеде через Вондел-парк, направляясь в Бинненгастхёйс[220]. «Чтобы защитить свои руки», было понятно каждому. Врач как священнослужитель, тело как храм. Замечательная виньетка для Медицины 1958 года.
Магистр Магии
В середине дня с Карелом ненадолго зашли на кладбище. Мне кажется, он прекрасно сможет провести время: спокойно пройтись по залитым солнцем дорожкам, не читая при этом надгробные надписи и не высчитывая каждый раз возраст покойников. Но из этого ничего не выходит. Он всё говорит, говорит – о сроках разложения трупов, о цитостатиках и антибиотиках, которыми некоторые из них наполнены до краев, когда их кладут в могилу; о пластиковых мешках, в которые в наше время часто заворачивают тело, чтобы воспрепятствовать проникновению влаги; о шансах находящихся в земле бактерий добраться до таких трупов.
Освобождать могилы никогда не представляло особых трудностей, потому что уже через несколько лет труп превращался в чистый скелет и не вызывал отвращения. Но в последние годы это стало одной из наиболее отталкивающих сторон работы на кладбище. Для могильщиков существует опасность наткнуться на труп, полный «кимихалиев», завернутый в еще не до конца разъеденный пластик, так что приходится иметь дело с огромным мешком отвратительной дряни, и еще нужно надеяться, что там нет смертоносного излучения.
– Карел, пожалуйста, прекрати. Сейчас лето. И мы еще живы. К чему эти разговоры о мертвечине?
– Прошлым летом я два месяца проработал на местном кладбище.
Там его поразила невероятная чушь, которую люди на полном серьезе выкладывали друг другу о вещах, привидившихся им со страху. Могильщики расписывали труп, до того переполненный мерзкими веществами, что земля на два метра вокруг превратилась в слизь. Подобные россказни можно было услышать и о наступлении смерти: «Сначала она вся разбухла, а потом померла».
– Знаешь, пожалуй, пойдем обратно, – говорю я по прошествии получаса.
– Пошли. А неплохо прогулялись на свежем воздухе?
Мы идем обедать вместе с Эссефелдом и Яаарсмой. Эссефелд рассказывает об одном коллеге-священнике, который после сильной душевной борьбы наконец осмелился-таки пойти к женщине. Он стал совсем другим человеком и в слепоте, которую иногда приносит любовь, поведал эту потрясающую новость своему епископу, монсеньору Б. Реакция была следующая: «Было бы лучше, если бы ты был гомофилом, ибо когда ты идешь по улице с мужчиной, это никого не шокирует».
– Эссефелд, – спрашиваю я, – почему ты всё еще состоишь членом этого клуба? Мне кажется, ты вовсе не циник.
– Ах, куда я пойду в таком возрасте? Господь поймет, почему я всё еще там.
Поскольку мы заговорили о католицизме, Яаарсма сообщает, что, возможно, напал на след католических бородавок. Речь идет об одной до сих пор всё еще неясной классификации определенного вида бородавок на подбородке, верхней губе или щеке пожилых женщин. Названные бородавки встречаются только у худых женщин, не у пухленьких или полных, «что сразу же дает отправную точку для этиологии этих дермальных повреждений: почти наверняка это сгущение либидо, процесс, который никогда не наблюдается у полных особ, так как в этом случае наличествует течь в оральном удовлетворении».
Есть еще много неотложных вопросов в далеко не освоенной области этих захватывающих кожных коринок. «Так, например, я предлагаю различать католические и протестантские бородавки». Согласно Яаарсме, все они социогенного происхождения, так что полностью излечимы посредством плацебо. Попутно он дает свое определение «абсолютного нуля плацебо: это если стену сначала красишь ничем, а уже потом – краской».
Повсеместно существует полная неразбериха с лекарствами в дешевых упаковках, выпускающимися по лицензии, например в Италии, так что в точности одинаковые таблетки в простых картонных коробочках или пеналах поступают на рынок.
«Я слышу, как уже кричат, – вещает Яаарсма, – нет, послушайте, дайте мне настоящее французское лекарство, которое на три гульдена дороже. В конце концов ведь это мое тело!»
Карел рассказывает, что он применяет также акупунктуру. Сейчас на это большой спрос во врачебных практиках. Читайте объявления.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.