Танцы сломанных кукол - [3]

   Ушедшая апатия вернулась и я пошла. Куда я шла я не понимала, просто знала, что нужно куда-то идти. В обед я очутилась на ж/д вокзале, ноги в кроссовках без носков покрылись кровавыми мозолями. Сев на кресло в зале ожидания, я прикрыла глаза, думая, что посижу так минутку, а потом придумаю, что делать дальше.

   Проснулась я когда на дворе уже было темно. Странно, что меня не разбудила милиция, ведь получается, что я целый день проспала на вокзале. Все тело колотило от боли, а еще очень хотелось есть и пить, ведь последний раз я обедала дома, а с тех пор прошло уже полтора суток. Денег у меня не было, впрочем, у меня ничего не было кроме одежды на мне, да и та не в полном комплекте. Сидеть и дальше на вокзале было рискованно, но куда пойти я не знала. Медленно поднявшись, я еле удержалась от крика боли, прострелившей все тело, казалось, она вгрызается в каждую клеточку все сильней и сильней. Постояв так минут пять, я медленно отправилась к выходу, думая куда пойти.

   Не знаю, каких Богов я должна благодарить за то, что вышла из апатии и состояния безразличия, но большое им за это спасибо. Если бы я не смогла тогда ясно мыслить, то даже трудно представить что бы со мной случилось. Самой настойчивой мыслью на тот момент было смыть с себя следы вчерашнего насилия. По понятным причинам в душ я пойти не могла, но потребность стереть с себя ненавистные прикосновения перебивала все остальные желания. Я пошла в платный туалет, который находился в здании вокзала. В небольшом коридоре, предшествующем кабинкам сидела пожилая женщина. Я подошла к ней и замялась, не зная как попросить ее пропустить меня без денег. Я, наверное, действительно плачевно выглядела, потому что мне даже долго уговаривать не пришлось, женщина меня пропустила. В кабинках никого не было, что сыграло мне на руку. Я как можно быстрее стала стирать с себя следы прошлой ночи. Это сложно было сделать под тонкой струей холодной воды, постоянно оглядываясь в сторону выхода, что бы никто ни зашел, и не застал меня за этим занятием. Приведя себя в порядок, я вышла на улицу, задрожав от вечерней прохлады.

   Пока окончательно не стемнело, мне придется придумать куда идти. Мысли лихорадочно крутились в голове в поисках выхода из создавшейся ситуации. Это даже хорошо было, так как не давало мне погрузиться в боль вчерашнего насилия. Первым делом нужно было уйти как можно дальше от ж/д вокзала - если днем для меня это место было безопасным, то вечером здесь собирались все отбросы общества. Не хотелось бы попасться им на глаза. А еще мне следовало подумать о том, что послезавтра мне идти в школу. Учебники, тетради и все остальное естественно находилось дома. И эта ситуация меня напрягала намного больше чем то, что мне негде было ночевать.

   Выйдя из вокзала, я направилась к троллейбусной остановке, и хотя у меня не было денег на проезд, как показала ревизия карманов, я решила проехаться зайцем. Ни разу этого не делала, было безумно страшно, но это лучше чем остаться здесь и наблюдать паломничество людей, которые облюбовали это место для своих ночных собраний. В нашем городе вечером ж/д вокзал был самым опасным местом и поэтому мое нежелание здесь находиться было вполне естественно для здравомыслящего человека. Втиснувшись в подъехавший троллейбус, я впервые, наверное, обрадовалась своему невысокому росту, благодаря которому, я смогла затеряться в многочисленной толпе и кондуктор меня не заметил.

   Уже стемнело, когда я подошла к дому. Подниматься в квартиру, в надежде, что мать меня простила, было бесполезно, для этого я слишком хорошо знала ее характер, но что делать дальше я не знала. Куда идти? Безвыходность затопила меня и впервые со вчерашнего дня я заплакала, усевшись на скамейку возле дома. Из-за рыданий, я не сразу услышала голос своей соседки, бабы Раи, а только когда она потрясла меня за плечо. Она меня приютила на это время, говорила когда мама уходила из дому, а я пробиралась в квартиру и потихоньку выносила свои вещи. Я поняла то, что даже если бы мама пустила меня обратно домой, я бы не смогла там дальше жить, так как уже не чувствовала там себя в безопасности.

   Эти две недели я провела как будто в каком-то коконе, который защищал меня от мыслей и чувств, а вот вчера он лопнул, и осознание произошедшего обрушилось в полной мере.

   -Вот...это все...

   Я замолчала, и сделала глоток чая, смочив пересохшее горло.

   Марина Юрьевна была первым человеком, которому я все рассказала. Бабе Рае не смогла, а больше мне было не кому. Учительница внимательно выслушала меня, и как я не вглядывалась в ее лицо, не смогла понять, как она ко мне относится после этого. Было страшно, что она мне не поверит, и отреагирует как мать, но высказать все мне было необходимо, невозможно было удержать в себе всю боль и обиду. А еще я очень сильно надеялась на то, что она мне поможет, хотя бы подскажет - что делать дальше.

   -Катя, до выпуска остался месяц, тебе нужно сдать экзамены и получить аттестат, это время можешь пожить у меня, а дальше что-нибудь придумаем. А на счет того, что с тобой произошло....Я сейчас скажу тебе кое что, только выслушай внимательно и не перебивай. Первое, ты не должна себя винить в случившемся. А второе, женщины заведомо проигрывают мужчинам в силе. Ты должна вынести из этого урок. Будешь сильной, я говорю не в плане физической силы, тогда тебя не заставят что-то делать против твоей воли. Будешь слабой - и случившееся может повториться.