Танцы на снегу - [119]

Кувырку даже с зайцами не хотелось общаться. Он отошел к дальнему концу бетонной полосы. Там была площадка, где ездили механические тележки, груженные плоскими кожаными ящиками, мешками и прочим скарбом, который люди складывали в брюхо железных птиц. Смотреть на это было интересно, но Кувырок уже привык. Он лег, опустив голову на лапы, и только вполглаза посматривал на суетящихся людей.

Грузовик остановился. Вокруг сновали люди, толпы людей с вещами, многие были нарядно одеты. Всевозможные машины подъезжали, отъезжали, разгружались, загружались. Бубба понял, что сейчас клетку снимут с грузовика. Он чувствовал в груди возбуждение. Он сейчас полетит! Без помощи крыльев, но полетит.

Клетку с птицей сняли с кузова и поставили на тележку, чтобы подвезти к железной птице и погрузить в нее. Бубба зорко осматривался по сторонам. Он заметил на летном поле множество зайцев. Они разгуливали по короткой траве и горя не знали — эх, был бы Бубба свободен, он бы им показал!

Человек на сиденье тележки включил мотор. Тронулись! Клетка задрожала, Бубба внутри покачнулся. Я не боюсь, напомнил он себе, разве что слегка волнуюсь. Я отправляюсь в дальний путь, в жаркую страну…

И тут он заметил зайца — того самого, волшебного. Гнусная тварь лежала у самого бетона и нагло пялилась на Буббу. Бубба встрепенулся и сразу стал другим. Куда делось апатичное существо, покорно позволяющее везти себя, куда решили люди? Ярость и возбуждение охватили его огнем.

Что-то щелкнуло у него в голове. Да ведь это же унизительно донельзя, это нестерпимо! Заяц, отравивший ему жизнь, заяц, который умер от голода и снова восстал, видит Буббу в неволе, смотрит, как его увозят. Чудовищно!

Гигантская птица, охваченная гневом, словно яростным пламенем, решила: будь что будет. Или поймать зайца, или погибнуть! Бубба разорвет его на мелкие кусочки — пусть тогда воскресает! Бубба расколет его кости на мельчайшие щепочки, съест его без остатка — пусть возрождает свое тело из того, что попадет Буббе в живот!

Бубба бросился на дверь клетки, расшибаясь о металлическую сетку, невменяемый от ярости. Он заметался, раскачивая клетку.

Человек на сиденье механической тележки испугался, но не остановился, а прибавил скорость. Наверное, ему хотелось поскорее избавиться от опасного груза.

Кувырок, вздрогнув, проснулся. Мозг посылал телу сигнал: беги, беги! Убоище находилось здесь — здесь, на безопасном аэродроме! И не просто находилось — оно ярилось в клетке, твердо решившись освободиться. Кувырок не сомневался, что хищник его увидел, их взгляды скрестились, и оба одновременно узнали друг друга.

И все же Кувырок не побежал — все равно укрыться было негде. Летное поле, совершенно плоское, открывалось взгляду из конца в конец, словно замерзшая поверхность озера. Оставалось только надеяться, что птица не выберется из клетки.

Кувырок застыл под ненавидящим взглядом убийцы. Заяц успел забыть, какое Убоище огромное, какое страшное. Оно еле помещалось на тележке! Кувырок смотрел, как птица бьет сильным клювом в дверь, выдергивает, как гвоздодером, стержень замка. Долго ли клетка сможет сопротивляться такому натиску? Птица небывало сильна — видел же Кувырок, как она перекусывает клювом телефонные провода.

Тележка бежала все быстрее, клетка раскачивалась все сильнее, и наконец случилось неизбежное. Клетка с бьющейся птицей слетела с тележки, ударилась о бетон, замок сломался, дверца распахнулась.

Убоище оказалось на свободе.

С резким торжествующим криком Бубба взмыл в воздух, чувствуя, как ветер обдувает перья.

Вот и настал его час! Час хищного торжества, час последней охоты. Настал конец волшебного зайца.

Сначала Бубба взлетел высоко-высоко, чтобы ощутить собственную мощь и величие неба. Он так давно не летал! Сила вошла в его крылья, в тело, в лапы. Он ощутил железные крючья своих когтей, стальной изгиб клюва. А там, далеко внизу, корчился от страха заяц. Сейчас Бубба обрушится на него, как солнце, выйдя из-за облаков, обрушивается на землю.

Ничто на земле не может противостоять Буббе, величайшей птице в мире, свирепейшему небесному хищнику. Нет на свете такой силы. Он, Бубба, — владыка смерти, крылатое отмщение неба земле. У него каменное сердце — он обрушивается на убегающую добычу и вздымает ее, беспомощную, в когтях. Он — бич небес, ужас дрожащих тварей, чье сердце трепещет и мозг захлестывают волны страха.

Он снова закричал — яростный и неумолимый, и ветер закричал ему в ответ. Бубба уже падал, чтобы нанести последний смертельный удар.

Кувырок не в силах был пошевелиться. Сердце его замерло, мозг захлестнуло ужасом. Укрыться негде. Сейчас он погибнет, это несомненно. Он мог бы еще надеяться, что Убоище схватит другую несчастную добычу, другого зайца, — но нет, Кувырок знал, что ненависть убийцы избрала в жертву его, и только его одного!

Он видел, как птица поднимается ввысь на коротких, но могучих крыльях, — крапчатое чудовище, властелин воздуха. Птица превратилась в едва заметную точку среди облаков, затерялась в лазури, заяц потерял ее на мгновение из виду — но вот она появилась снова и начала стремительно расти.