Танцующий с тенью - [45]

Шрифт
Интервал

– Эта девчонка сведет меня с ума.

После этих редких посещений, когда Молина возвращался в квартиру, он заставал Ивонну в безутешных рыданиях.

Бывало и так, что Гардель появлялся в гнездышке Француза, чтобы пообщаться с друзьями. Тогда Ивонна не выходила из своей комнаты. Как правило, Певчий Дрозд и его приятели до утра просиживали за столом, играя в карты или в кости. Ставили здесь по-крупному, и, как бы Гардель ни пытался это скрыть, проигрывать он не любил. Возможно, игра была самым слабым местом Дрозда. Немалая часть состояния, нажитого им в Париже и Нью-Йорке, была потеряна на ипподроме в Палермо. Не однажды зарекался он никогда больше не являться на конские бега. Во время этих краткосрочных перерывов Гардель пытался утихомирить свою страсть к скачкам игрой в покер или в кости. По какой-то непонятной причине каждый раз, собираясь провести в «гнездышке» ночь, певец сначала звонил Молине, чтобы тот забрал его в городе и довез до дверей. Зажигалка и бутылка «Клико» неопровержимо свидетельствовали, что Гардель приезжал в квартиру на улице Коррьентес. Однако Молину он почему-то не вызвал.

3

Хуан Молина так никогда и не узнал в точности, сколько времени прошло с того момента, когда он, прижавшись к телу Ивонны, погрузился в глубокий сон, до момента, когда он пришел в себя внутри зловонного сырого куба со стороной в два метра. Молина посмотрел наверх и увидел забранное решеткой узкое окошко, из черноты которого веяло ледяным ветром. Юноша попытался встать, однако тут же мешком повалился навзничь, как будто ему ампутировали обе ноги. Молина осторожно пошевелил пальцами онемевших ног, пытаясь восстановить кровообращение, и почувствовал, что ботинки его расшнурованы. Оказалось, не хватает также галстука и ремня на брюках. В левом верхнем веке, левой брови и левой скуле пульсировала острая боль. Молина поднес руки к лицу, потом посмотрел на свои ладони и увидел на них следы полузапекшейся крови. Борец вздохнул поглубже, и ему показалось, что между ребер ему вонзили железный прут. Задрал рубашку и увидел целую россыпь синяков, покрывавших его живот и грудную клетку. Потом закололо в ногах, как будто всю кожу истыкали острыми иглами, – это постепенно возвращалась чувствительность затекших мышц. Мо-лине не без труда удалось подняться на ноги; он выглянул в узкое горизонтальное окошко, но единственное, что ему удалось через него разглядеть, – это голую кирпичную стену какого-то полутемного коридора. Дверью клетушке, в которую был заперт Молина, служила заклепанная металлическая плита, в центре которой находилось отверстие размером с щель почтового ящика. Борец согнулся пополам и, заглянув в эту щелку, встретился со взглядом черных глаз, следивших за ним.

– Почивать хорошо изволили? – произнес голос из-за двери.

Молина попытался все вспомнить. Однако последним событием, сохранившимся в его памяти, было бдение над телом Ивонны. Юноша хотел пить. Рот его был полон клейкой, почти что твердой массы – эта смесь слюны и крови иссушала ему язык и гортань. Молина хотел было сплюнуть, но жажда мучила его так сильно, что он проглотил это подобие едкой глины, словно родниковую воду.

– Сеньору хочется пить? – произнесли губы, шевелившиеся по ту сторону отверстия в двери, – там, где раньше были глаза.

Хуан Молина не стал долго раздумывать и просто кивнул. Единственное, что сейчас не требовало объяснений, было слово «пить». Молина услышал бряцанье ключей, а потом лязг металлического засова. Заскрипели дверные петли, и на пороге показалась тучная фигура полицейского. Прежде чем Молина успел сказать хоть слово, он почувствовал, что его хватают за волосы и тащат куда-то по коридору. Юноша чуть было снова не потерял сознание, но вскоре его швырнули на какой-то стул. Едва его многострадальное тело обрело эту опору, Молине показалось, что он нежится на роскошном диване. Ему даже не хотелось закрывать глаза, когда прямо перед его лицом вспыхнула яркая лампа, – как будто полуденное солнце, возвращающее страдальцу все тепло, которое он потерял в камере. Однако отдых его не долог: жестокий удар по тому же глазу, которому и так уже крепко досталось, прерывает блаженное оцепенение Молины. Позади светового пятна юноша как будто различает силуэты трех человек. Юноше кажется, что его вроде бы допрашивают. Кажется, что он видит кувшин с водой, который, между вопросом и вопросом, появляется совсем рядом с его лицом. Однако все эти видения слишком зыбки и расплывчаты. В одном из этих людей Молина признает полицейского – увидев погоны в нескольких сантиметрах от своего лица. Почти касаясь усами уха Молины, мучитель поет насмешливым фальцетом:

Теперь ты славно запоешь,
не зря ведь метил ты в артисты,
скорее горлышко прочисти,
а нет – так до конца времен
на волю ты не попадешь.
Пора, приятель, распеваться,
дождался ты своих оваций —
хоть здесь, конечно, не «Колон»,
я полагаю, нас простишь ты.

Закончив петь этот вводный куплет, усатый полицейский обрушивает на левый глаз Молины своей безжалостный кулак, а когда дело сделано, становится чуть поодаль, уступая место напарнику:


Еще от автора Федерико Андахази
Анатом

Средневековье. Свирепствует Инквизиция. Миром правит Церковь. Некий врач — весьма опытный анатом и лекарь, чьими услугами пользуется сам Папа — делает ошеломляющее открытие: поведением женщины, равно как ее настроением и здоровьем, ведает один единственный орган, именуемый Amore Veneris, то есть клитор...В октябре 1996 г. жюри Фонда Амалии Лакроче де Фортабат (Аргентина) присудило Главную премию роману «Анатом», однако из-за разразившегося вокруг этого произведения скандала, вручение премии так и не состоялось.


Фламандский секрет

Федерико Андахази.Автор САМОГО СКАНДАЛЬНОГО романа наших дней — «Анатома», лишенного престижной литературной премии из-за «откровенно эротического содержания».Автор, которому налет скандальности пошел только на пользу...Ведьсо времен «Анатома» каждое его произведение становится подлинной сенсацией!..


Милосердные

Джон Полидори, секретарь лорда Байрона, приплывает вместе со своим господином и его друзьями – четой Шелли – на некий остров. Вскоре Полидори начинает получать странные письма от незнакомки, утверждавшей, что она давно ждала его приезда. Выясняется, что она – одна из трех сестер-близнецов, но если ее сестры красавицы и светские львицы, то она – самый настоящий монстр и в прямом, и в переносном смысле слова. Сестры поддерживают едва теплящуюся в ней жизнь весьма оригинальным способом... Как именно? Вот тут-то и начинает приоткрываться жуткая тайна...


Город еретиков

В романе «Город еретиков» писатель-провокатор предлагает свою, скандальную трактовку событий, которые происходили несколько веков назад, когда в средневековой Европе появилась одна из самых главных святынь для всех христиан — Туринская плащаница.Герцог де Шарни одержим идеей постройки самой посещаемой во Франции церкви. Его дочь живет одной мечтой — вновь соединиться со своим возлюбленным. Но чтобы вернуть любовь монаха-августинца, нужно построить Город еретиков. А чтобы создать величайшую в христианском мире подделку, нужно пролить кровь...


Книга запретных наслаждений

Впервые на русском — новейший роман одного из самых популярных писателей Латинской Америки, книги которого разошлись многомиллионными тиражами по всему миру, автора «Анатома» и «Милосердных», «Фламандского секрета» и «Танцующего с тенью», В «Книге запретных наслаждений» Иоганн Гутенберг предстает перед судом по невероятному обвинению — в убийстве книги, а неведомый безумец, вооруженный острым скальпелем, терроризирует Монастырь Почитательниц Священной Корзины — самый таинственный и роскошный дом терпимости в империи.


Дела святые

Когда стихия бушует и река выходит из берегов, место, где расположен Кинта-дель-Медио, превращается в остров. Но и когда стихия отступает, людям не вырваться из городка. Даже если они уходят, то все равно возвращаются, пусть и через тридцать лет.Бедствия, которые посылает провидение на город, дабы очистить его от скверны, вполне предсказуемы. И обитатели Кинта-дель-Медио жили привольно, спали спокойно и умирали достойно, пока дьявол не запустил свои нечистые лапы в этот оазис праведной жизни…


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.