Танцующие фаворитки - [77]

Окончив училище в 1906 году, Вера сразу была принята в Большой театр корифейкой и за полтора года перешла на положение сначала второй, а затем и первой танцовщицы, что объяснялось исключительно недостатком сильных балерин. Уже в сентябре 1906 года она дебютировала в партии Одетты—Одиллии. Как отметил в своем дневнике В.А. Теляковский, «для нее все танцы были очень сокращены и переделаны». Все достоинства и недостатки прекрасно осветил известный балетный критик А.А. Плещеев (1858–1944), повидавший на своем долгом веку всех и вся в мире балета и посетивший спектакль «Лебединое озеро» в Большом в 1916 году: «Каралли одарена грацией. Целомудренной привлекательной грацией, у нее гибкая, стройная фигура. Ее линии на редкость изящны, повороты красивы, движения рук закруглены. Общий внешний рисунок танцовщицы тонкий, благородный, в исполнении все время наблюдается одухотворенность. Ноги балерины особой силой не отличаются. Носок ее не из стали. Балетмейстер, очевидно, считается с индивидуальностью Каралли и поставил танцы, не требующие исключительной технической виртуозности и выносливости. Делая несколько туров, Каралли ловко стушевывает их незаконченность с помощью опытного, ловкого своего сотрудника Мордкина. Он ее довертывает, она откидывается на его руку, и выходит все-таки эффектно». Сама балерина так говорила в интервью «Петроградскому листку»: «Пусть от меня не ждут головокружительных пассажей и молниеносных фуэте: хотя я и классическая танцовщица, но мой жанр – танцы настроения, мои роли в балетах – с драматургическим оттенком, с гаммой переживаний».

Такой поэмой о красоте, сознающей себя и служащей источником собственного вдохновения, стало исполнение Верой Каралли концертного номера «Умирающий лебедь» на музыку К. Сен-Санса, демонстрировавшее поразительную пластику ее рук. Это была совершенно иная трактовка, нежели у Анны Павловой. У Павловой это была «трагедия плененного духа, мятущегося в земной оболочке», у Каралли – мотив бесполезности борьбы, недолговечности прекрасного. Многие критики отдавали Каралли пальму первенства в исполнении «Лебедя», а К. Кудрин после концерта московских танцоров в Петрограде в 1916 году заявил: «Наряду с исполнением госпожой Каралли „Лебедь“ г-жи Павловой выглядит лишь прелестной чайкой».

Но все эти суждения ожидали Веру в далеком будущем, а пока, будучи принятой в балетную труппу, она усердно занималась в классе, готовя свои первые роли, и мало обращала внимания на окружавшую ее действительность. В Москве Вера всегда жила у своей бабушки, которая без особого одобрения относилась к решению внучки избрать карьеру балерины. Эта старая москвичка предпочитала драму и оперу. Как-то она обратилась к Вере с просьбой достать билет на спектакль с участием кумира московских девиц и дам – тенора Леонида Витальевича Собинова. К своему стыду Вера не знала, что купить билеты на спектакли с Собиновым невозможно, а барышники ломили за них совершенно несусветные цены. Их встречу трудно назвать случаем: работая в одном театре с Каралли, несравненный Ромео рано или поздно должен был столкнуться с юной красавицей и засмотреться на ее пленительные очи. Так оно вскоре и произошло. Вере едва исполнилось восемнадцать лет, Собинову уже перевалило за тридцать пять.

Ромео из Ярославля

Леонид Витальевич Собинов (1872–1934) родился в Ярославле, в семье торгового служащего. Он уже с детства увлекался пением, но по окончании гимназии, в которой недурно проявил себя в гимназическом хоре, все-таки поступил на юридический факультет Московского университета. Однако от пения молодой человек не отказался, и в 1892 году стал слушателем Музыкально-драматического училища (нынешний ГИТИС). Там Леонид пять лет занимался пением под руководством опытных педагогов и познакомился со слушательницей драматического отделения Марией Федоровной Каржавиной (1873–1947). В 1893 году они обвенчались, в молодой семье на свет появились двое детей, Борис (1895–1957) и Юрий (1897–1920). В 1898 году молодые супруги, уделявшие больше внимания сцене, нежели поддержанию тепла в семейном очаге, расстались, официально развод они оформили много позже.

Юридический факультет Собинов все-таки закончил и даже некоторое время проработал помощником присяжного поверенного у знаменитого адвоката Ф.Н. Плевако. Однако в 1899 году молодой юрист без сучка и задоринки прошел прослушивание в Большом театре, успешно пел в итальянской оперной труппе, в частной опере, и перед ним во весь рост встал капитальный вопрос: оставаться ли, по его собственному выражению, «лучшим певцом среди юристов или же лучшим юристом среди певцов»? Собинов выбрал сцену.

Он сразу же стал любимцем московской публики, совершенно по-новому исполнив партию Ленского в опере «Евгений Онегин». Далее последовали известные партии лирических героев из опер «Фауст», «Травиата», «Риголетто», «Вертер», «Манон», «Орфей», «Лоэнгрин», общим числом около трех с половиной десятков, которые неизменно приводят в восторг чувствительные женские сердца, в особенности если певец не только без усилий берет верхнее «до», но еще и хорош собою. Всеми этими качествами Собинов, безусловно, обладал и немедленно сделался натуральным идолом женской половины Москвы и Петербурга, куда он регулярно наезжал для выступлений. Певец много работал над собой, ездил в Италию для совершенствования у тамошних педагогов вокала и вскоре завоевал некоторую известность и за границей. Он пел в театре «Ла Скала» (1904–1906), в 1909 году в театрах Монте-Карло, Мадрида, Лондона, Парижа и Берлина, активно гастролировал по России. Зарабатывая очень большие деньги, певец охотно жертвовал часть их на благотворительные цели, весьма активно помогая студентам, в частности будущему известному писателю Леониду Андрееву.