Танцующая на ветру - [9]
Прошло то время, когда я была уверена в себе, в том, что я все делаю правильно. Наверно, так мне казалось, пока я была в детском доме. Я знала, что я «НЕ»: не курю, не пью, не прячусь в подсобке с Веселухиным, не обжимаюсь с ним напоказ во дворе, не пользуюсь явным расположением Виктора Сергеевича, не ночую у него в его замечательной холостяцкой квартире, где большой черный шкаф, откидываясь, мгновенно превращается в огромную кровать…
А теперь всё стало как-то гораздо сложнее. Раньше я могла уйти к себе в детский дом, там была маленькая Люба, любившая меня без рассуждений, там была моя кровать, окно, в которое я смотрела, когда просыпалась раньше всех, там был двор, дядя Гриша, его собаки…
В комнату вошел белый пушистый кот с рыжими подпалинами, сел как статуэтка. И стал смотреть на нас ярко-оранжевыми глазами. Я вспомнила этого кота, он ходил по тропинкам в Машином саду, тогда была осень, и он, чтобы не замочить лапки, аккуратно переступал через влажные листья клена.
– Цезарь! – улыбнулась Маша. – Красивый, правда? Мы его на рынке купили. За пятьдесят рублей. Помнишь, где вы тогда с Пашей грибы продавали?
Я видела, как Машина мама сжала губы. Я хотела сказать ей, что она не того боится. И что от меня вреда Маше не будет никакого. Даже наоборот. Но как это сказать?
Я присела на корточки к коту и протянула руку. Он отвел голову и прошипел.
– Не трогай его, не дается, – засмеялась Маша. – Как будто и не на рынке его взяли, а на выставке элитных кошек. Просто царь. Я его Васькой сначала назвала, но какой он Васька. Да, Цезарь?
Я смотрела на Машиного кота. Как же я хотела бы иметь кота. Или собаку. Когда у меня будет своя квартира или хотя бы комната, я обязательно заведу себе кого-то. Или даже двоих. Мне мама обещала купить собаку на двенадцать лет. Не знаю, почему именно на двенадцать. Но когда мне исполнилось двенадцать лет, мамы уже два года как не было на свете.
Я посмотрела на Машину маму. Я ее понимаю. Мне тоже было плохо, когда умерла мама. Хотя я была в четыре раза младше Машиной мамы.
– Сначала очень трудно, – сказала я. – А потом будет легче. Только на кладбище плохо бывает. Но я редко езжу, потому что кладбище в Москве.
Машина мама медленно подняла на меня глаза, обведенные коричневыми кругами.
– Ты что? – тихо спросила она. – Ты вообще, что ли, не понимаешь, о чем можно говорить, о чем нельзя? Маша, зачем ты опять ее привела? Я тебе разве в тот раз не все сказала о ней?
Я встала. Кажется, я что-то не то сейчас сказала. Но я же искренне, от души хотела с ней поговорить. Иногда это оборачивается совсем противоположным.
– Спасибо, что вы мне тогда в больницу деньги прислали, год назад, – сказала я, чтобы как-то повернуть разговор.
Машина мама посмотрела на меня, потом на Машу.
– Сколько? – спросила она Машу.
– Полторы тысячи, – с небольшой заминкой ответила Маша.
– А в больнице ты что делала? – перевела глаза на меня Машина мама. – Аборт?
Я сразу все поняла. Деньги, значит, Маша принесла мне от себя. Скопила из карманных.
– Нет. Я упала с крыши.
– А на крыше что делала? – бесстрастно спросила Машина мама.
Я бы не стала продолжать разговор. Но мне было жалко Машу, да и маму ее тоже, которая видела во мне что-то совсем другое, плохое, опасное для ее домашней Маши, то, чего во мне нет.
– На крышу залез Паша. Это мальчик, который… – Я чуть замялась.
– Говори, говори! – усмехнулась Машина мама.
– Который учился с нами в одном классе. Он хотел спрыгнуть с крыши, а я хотела его снять.
– Ты? – уточнила Машина мама. – Не МЧС и не пожарные, а ты?
– Ну да, – пожала я плечами. – А что же ждать МЧС и пожарных, если человек хочет упасть с крыши и сломать себе шею?
– Ну и как? Упал? Сломал?
– Нет. Я упала и ударилась головой, у меня было сотрясение мозга. Поэтому Маша… – Я видела взгляд Машиной мамы и дальше продолжать не стала. – Спасибо! – сказала я обеим и вышла из комнаты, взяла в темной прихожей со старого, вылезшего из стены крючка свою куртку, и вышла во двор, не дожидаясь, пока за мной пойдет Маша. Или не пойдет.
Почему так? Наверно, что-то во мне есть такое, что отпугивает некоторых людей, хороших, нормальных. Что? И у кого это спросить? Я как-то не так выгляжу? Плохо одеваюсь? Не так смотрю? У меня плохая речь? Я неискренняя? Я говорю глупости?
Я побыстрее прошла через двор, смотря на обветшалые постройки старого бабушкиного двора, Маша с мамой почти ничего здесь не делали, не меняли. Потемневший сарай, уличный туалет с полуоторванной узкой дверью, умывальник, в котором сейчас лежал снег. У них есть умывальник в доме, но тоже без труб, надо выносить на двор ведро. Из пустой собачьей будки выглядывала ржавая оборванная цепь. У них ведь раньше была собака? Или нет? Я бы собаку обязательно запомнила.
Мне показалось, что хлопнула входная дверь, и Маша вышла на крыльцо, когда я уже перешла улицу и быстро пошла прочь. Мне было ужасно обидно. Я не сделала ничего такого, чтобы ко мне так плохо относиться. Сказала что-то не то… Ведь не в этом дело. Странно. Но человеческое «нравится – не нравится» иногда так субъективно, так неуловимо…
В кармане раздался звук сообщения.
Ее жизнь похожа на сказку, временами страшную, почти волшебную, с любовью и нелюбовью, с рвущимися рано взрослеть детьми и взрослыми, так и не выросшими до конца.Рядом с ней хорошо всем, кто попадает в поле ее притяжения, — детям, своим и чужим, мужчинам, подругам. Дорога к счастью — в том, как прожит каждый день. Иногда очень трудно прожить его, улыбаясь. Особенно если ты решила пойти работать в школу и твой собственный сын — «тридцать три несчастья»…Но она смеется, и проблема съеживается под ее насмешливым взглядом, а жизнь в награду за хороший характер преподносит неожиданные и очень ценные подарки.
…Тот Новый год она встретила в трамвае. Ехала и смотрела на тихо падающие снежинки, на совершенно безлюдные, как во сне, улицы, и думала: что бы такое загадать, когда часы на Спасской башне станут бить полночь, чтоб у судьбы был хоть какой-то шанс исполнить ее желание. Не загадывать же, чтобы Комаров к ней вернулся…Она бы сама вернулась в то время, когда он был рядом, она — глупа и счастлива, а на стене у нее еще не висела картина, на которой изображена повозка, а в ней — женщина. Повозка никуда не едет, потому что лошадь стоит на крыше повозки и вместе с женщиной смотрит назад.
Успешная столичная журналистка Лика Борга привыкла сама справляться и с трудностями, и с одиночеством. Но в результате аварии она приобретает удивительный дар, начинающий неуловимо менять ее жизнь.Как не потеряться в огромном равнодушном мегаполисе? Судьба предлагает Лике очень неожиданный рецепт: не хочешь быть одиноким – услышь другого. И дальше – вмешайся, помоги, возьми на себя часть его боли и проблем. И твой мир наполнится теплом, светом… и любовью!Увлекательный роман московской писательницы Наталии Терентьевой – удача для всех, кто выбирает хорошую прозу, ценит легкий и ироничный стиль, меткий психологизм и завораживающие повороты сюжета.
«Маримба!» – это пестрая мозаика увлекательных, нежных и трогательных историй. Жизнь маленькой московской семьи, в которой есть только мама и дочка, наполнена светом, юмором и теплом. Дочка растет, влюбляется в первый раз, становится взрослой, а мама мудреет и, отдавая всё дочке, в глубине души не перестает надеяться, что ее затянувшееся одиночество не вечно.
Обжигающая, чувственная история первой любви, первой страсти, ошибок, кажущихся непоправимыми, острого разочарования, бессмысленного предательства.Детство кончается, когда по-настоящему влюбляешься или когда разувериваешься в своих первых, таких сильных чувствах?Два подростка из одной московской школы и двух совершенно разных миров влюбляются друг в друга. Оба – хорошие, умные, красивые, талантливые. Но есть препятствие, и оно кажется непреодолимым…
Иди к мечте наперекор всему, и она обязательно сбудется, – этому веришь в юности. И бросаешь привычную жизнь, и бросаешься в яркое, необычное, сверкающее. Театр – что может быть чудеснее? Для Кати – именно так. Больше всего она хотела быть актрисой. И вот – у нее есть сцена, кумиры всей страны стали ее преподавателями, и – главное – она встречает любовь, яркую и невозможно прекрасную. Те, кто ее окружает, живут в другой реальности, где можно все – легко дотянуться до звезд, взлететь и разогнать тучи над головой любимого человека, нарисовать в пасмурном осеннем небе солнце.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Когда девушка, похожая на светлого ангела, которому пришлось временно снять крылья, надеть джинсы и бороться с несправедливостью мира более земным путем, ангела, который стал беззащитным, потому что не может взять и улететь из этого неправильного мира к себе, в свою прекрасную даль, подходит к тебе и спрашивает, все ли у тебя в порядке, – как ответить? Как ответить, если ты потерялся и больше не можешь найти ни своей дороги, ни самого себя? Актерская слава оказалась недолговечной и не принесла ничего, кроме разочарования.
…В этом взгляде было все. И любовь, и жалость, и нежность, и еще что-то, чему нет слов, потому что это больше слов. Наверное, это то чувство, которое даже не вмещается в слово «любовь». Ты умная и красивая, молодая и полная сил, энергии, желания изменить мир к лучшему, и тот, кого ты любишь, знает, как это сделать. Ведь это означает, что он создан для тебя, а ты для него? И не важно, что ты не одна его любишь. И не так важно, что совсем недавно он был женат. Но теперь он свободен и одинок. Рядом с ним – пустое место.