Танцующая на ветру - [7]
Сейчас Паша, заметив меня, сначала застыл, как вкопанный (у Паши все эмоции налицо, этим он выгодно отличается от многих сверстников), потом покрепче обнял Дашку, та прижалась к нему и обвила его руками. Дашка так и не выросла, наверно, потому что с двенадцати лет живет с Пашей, и ее гормонам роста пришлось туго – все силы организма уходили на преждевременную выработку женских гормонов. Возможно, ничего особенного в их романе не было бы (вот няня Татьяны из «Евгения Онегина» вышла замуж в тринадцать лет, и ее муж был еще младше), если бы они поженились, стали бы работать и как-то нормально жить как муж и жена. Паше уже семнадцать, скоро будет восемнадцать. Но Паша-то ведь считает себя совершенно свободным человеком и постоянно добивается моей взаимности, не понимая, что это в принципе недостижимо, как допрыгнуть до Луны, скажем.
– А! – от неожиданности крикнул Паша, когда понял, что мы сейчас с Машей так и пройдем мимо, и больше ничего не будет. Вообще ничего.
Дашка попыталась его удержать, но удержать Пашу никто никогда не мог. Паша рванулся за мной, хотел схватить за плечо, попал по голове, сбил с меня шапку, сам ужасно растерялся, взялся поднимать эту шапку, толкнул Машу, та не удержалась на ногах, поехала на скользком тротуаре, приземлилась на одно колено.
К нам подбежала маленькая Дашка, не доросшая до моего плеча, стала бить кулачком Пашу и беспомощно материться. Беспомощно и как-то ужасно. Иногда слышишь мат и понимаешь – лучше бы ты сейчас был японцем или греком и смысл русского мата разобрать не мог, даже если бы учил русский. Наверно, те, кто говорит на мате, совсем не вдумываются в его истинный смысл, иначе бы они удивились, какой бред они говорят. Как липкие бесконечные кошмары, которые снятся, если у тебя высокая температура при пищевом отравлении, скажем. Хотя мне до такой степени ужасное не снилось, наверно, никогда.
– Заткнись! – сказала я Дашке.
– А то чё? – подбоченилась Дашка. – А то чё? Чё те вообще надо?
– Маша, пойдем, – потянула я Машу.
Надо же было в один и тот же день встретить и Машу, и Веселухина… Но так и бывает. Законы нашего мира странные, нелинейные, непростые и не материальные. Я давно это поняла. Иначе такого просто не могло было бы быть. У нас не слишком маленький город, и Машу я ни разу не встречала с прошлого года.
– Что ты хотел, Паша? – как можно нейтральнее спросила я Веселухина, беря у него свою шапку, с которой он так отчаянно стряхивал снег и грязь, что оторвал помпон, и теперь протягивал мне мой рыжий помпон, сделанный из какого-то бедного кролика или кота, отдельно, на ладони, как подарок, как свой жалкий, дрожащий, мокрый хвост – если бы он у него был. «Вот как присушила!» – сейчас сказал бы наш сторож, дядя Гриша, о котором я даже немного скучаю – не о нем самом, а о наших разговорах.
Мою нейтральность Паша принял, понятное дело, за дружелюбие, любящее сердце тут же дружелюбие приняло за радость, а где радость, там и надежда, а где надежда, там и обещание, которого, кстати, никогда не было…
– Ага! – радостно выдохнул Паша и продолжал стоять рядом, молча, глупо улыбаясь.
Паша слегка заматерел за последнее время, поправился, что ли… Чем-то Дашка умудряется его откармливать. Денег у них, я понимаю, еще меньше, чем у меня. Оба курят, наверняка и попивают. Так что на питание остается мало. Помогать им вряд ли кто помогает. Может, Паша подрабатывает где-то? Они оба пошли учиться в строительный, живут в другом общежитии, в подробностях я об их жизни ничего не знаю.
– Ну, как живешь? – зачем-то спросила я.
Я услышала, как тихо рядом вздохнула Маша, отлично помнящая все наши бесконечные сложности с Пашей. Паша дерется с Виктором Сергеевичем, Паша гоняется за мной по двору детского дома, чтобы как можно быстрее убедить меня в своей неистраченной любви, Паша залезает на крышу нашего старого двухэтажного здания и ждет, пока я приду и залезу к нему, чтобы «сфоткаться» и вместе прыгнуть… Ну как он может теперь жить? Плохо.
На Машу, с которой тоже вместе учился в одном классе, Веселухин не обращал никакого внимания. Дашку, все рвущуюся вперед, он отодвинул себе за спину и там держал одной рукой, крепко обхватив за голову. Я видела только один страдающий Дашкин глаз, сильно намазанный черно-фиолетовой краской, и размотанные по куртке волосы, которые Дашка тоже покрасила в лиловый цвет.
– Это… – сказал Паша. – Ты куда?
– Вот, с Машей гуляем. А ты как? – постаралась я обычным разговором сбить Пашины внезапно вспыхнувшие чувственные воспоминания обо мне. Воспоминания о том, чего никогда не было, но чего он хотел так, что полностью терял разум. Паша – страстный и упорный человек.
Если бы не Пашина неразвитость, он бы даже был очень симпатичным парнем. Понятно, почему Дашка так в него влюбилась. Высокий, фигуристый, блондинистый, с довольно правильными чертами лица. Только вот глупый. Поэтому выражение лица такое… Дашка что-то пикнула из-за его спины, Паша слегка лягнул ее ногой.
Я покачала головой.
– Ну ты, конечно… тиран…
Паша неуверенно и одновременно самодовольно улыбнулся. Как это может быть вместе? Я попробовала обойти Пашу, перегораживавшего мне путь, но не тут-то было. Паша отпустил Дашку и вдруг обеими руками схватил меня за плечи, встряхнул и, приподняв над землей, быстро и сквозь зубы спросил:
Ее жизнь похожа на сказку, временами страшную, почти волшебную, с любовью и нелюбовью, с рвущимися рано взрослеть детьми и взрослыми, так и не выросшими до конца.Рядом с ней хорошо всем, кто попадает в поле ее притяжения, — детям, своим и чужим, мужчинам, подругам. Дорога к счастью — в том, как прожит каждый день. Иногда очень трудно прожить его, улыбаясь. Особенно если ты решила пойти работать в школу и твой собственный сын — «тридцать три несчастья»…Но она смеется, и проблема съеживается под ее насмешливым взглядом, а жизнь в награду за хороший характер преподносит неожиданные и очень ценные подарки.
«Маримба!» – это пестрая мозаика увлекательных, нежных и трогательных историй. Жизнь маленькой московской семьи, в которой есть только мама и дочка, наполнена светом, юмором и теплом. Дочка растет, влюбляется в первый раз, становится взрослой, а мама мудреет и, отдавая всё дочке, в глубине души не перестает надеяться, что ее затянувшееся одиночество не вечно.
…Тот Новый год она встретила в трамвае. Ехала и смотрела на тихо падающие снежинки, на совершенно безлюдные, как во сне, улицы, и думала: что бы такое загадать, когда часы на Спасской башне станут бить полночь, чтоб у судьбы был хоть какой-то шанс исполнить ее желание. Не загадывать же, чтобы Комаров к ней вернулся…Она бы сама вернулась в то время, когда он был рядом, она — глупа и счастлива, а на стене у нее еще не висела картина, на которой изображена повозка, а в ней — женщина. Повозка никуда не едет, потому что лошадь стоит на крыше повозки и вместе с женщиной смотрит назад.
У Дениса есть жена Оксана и дочь Маргоша. Он не хочет их терять, не хочет начинать в сорок лет все сначала. Но жена не потерпит предательства, которое вот-вот откроется. Девушка Алена, милая, нежно любящая Дениса, решила разрушить его жизнь, родив ребенка… Он еще не появился на свет, он еще может не появиться, если попытаться остановить Алену… Уже очень поздно, но разве будущий отец не имеет права решать — быть ли этому ребенку?..
Успешная столичная журналистка Лика Борга привыкла сама справляться и с трудностями, и с одиночеством. Но в результате аварии она приобретает удивительный дар, начинающий неуловимо менять ее жизнь.Как не потеряться в огромном равнодушном мегаполисе? Судьба предлагает Лике очень неожиданный рецепт: не хочешь быть одиноким – услышь другого. И дальше – вмешайся, помоги, возьми на себя часть его боли и проблем. И твой мир наполнится теплом, светом… и любовью!Увлекательный роман московской писательницы Наталии Терентьевой – удача для всех, кто выбирает хорошую прозу, ценит легкий и ироничный стиль, меткий психологизм и завораживающие повороты сюжета.
Обжигающая, чувственная история первой любви, первой страсти, ошибок, кажущихся непоправимыми, острого разочарования, бессмысленного предательства.Детство кончается, когда по-настоящему влюбляешься или когда разувериваешься в своих первых, таких сильных чувствах?Два подростка из одной московской школы и двух совершенно разных миров влюбляются друг в друга. Оба – хорошие, умные, красивые, талантливые. Но есть препятствие, и оно кажется непреодолимым…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Почти покорительница куршевельских склонов, почти монакская принцесса, талантливая журналистка и безумно привлекательная девушка Даша в этой истории посягает на титулы:– спецкора одного из ТВ-каналов, отправленного на лондонский аукцион Сотбиз;– фемины фаталь, осыпаемой фамильными изумрудами на Мальдивах;– именитого сценариста киностудии Columbia Pictures;– разоблачителя антиправительственной группировки на Северном полюсе…Иными словами, если бы судьба не подкинула Даше новых приключений с опасными связями и неоднозначными поклонниками, книга имела бы совсем другое начало и, разумеется, другой конец.
Это сага о нашей жизни с ее скорбями, радостями, надеждами и отчаянием. Это объемная и яркая картина России, переживающей мучительнейшие десятилетия своей истории. Это повествование о людях, в разное время и в разных обстоятельствах совершающих свой нравственный выбор. Это, наконец, книга о трагедии человека, погибающего на пути к правде.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.
В эту книгу Людмилы Петрушевской включено как новое — повесть "Город Света", — так и самое известное из ее волшебных историй. Странность, фантасмагоричность книги довершается еще и тем, что все здесь заканчивается хорошо. И автор в который раз повторяет, что в жизни очень много смешного, теплого и даже великого, особенно когда речь идет о любви.
Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли.«Красивые души» – вторая часть трилогии о запретной любви, в которую вошли также романы «Хозяин кометы» и «Любовь на Итурупе».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…В этом взгляде было все. И любовь, и жалость, и нежность, и еще что-то, чему нет слов, потому что это больше слов. Наверное, это то чувство, которое даже не вмещается в слово «любовь». Ты умная и красивая, молодая и полная сил, энергии, желания изменить мир к лучшему, и тот, кого ты любишь, знает, как это сделать. Ведь это означает, что он создан для тебя, а ты для него? И не важно, что ты не одна его любишь. И не так важно, что совсем недавно он был женат. Но теперь он свободен и одинок. Рядом с ним – пустое место.
Когда девушка, похожая на светлого ангела, которому пришлось временно снять крылья, надеть джинсы и бороться с несправедливостью мира более земным путем, ангела, который стал беззащитным, потому что не может взять и улететь из этого неправильного мира к себе, в свою прекрасную даль, подходит к тебе и спрашивает, все ли у тебя в порядке, – как ответить? Как ответить, если ты потерялся и больше не можешь найти ни своей дороги, ни самого себя? Актерская слава оказалась недолговечной и не принесла ничего, кроме разочарования.