Танцующая для дракона - [83]

— Ты забываешься, — процедила она, когда обрела дар речи. — Иди туда немедленно, или я…

— Это вы забываетесь, нэри Ронхэн. Дворцовый этикет говорит о том, что сопровождающий должен проводить вновь прибывшего туда, где его встретят и примут. Но даже если вы с ним незнакомы, — я очаровательно улыбнулась, — у вас приказ повелителя Даармарха. Будьте любезны его выполнить.

Вот теперь ее лицо исказила злоба: настолько, что оно побелело, оттеняя черные волосы, заплетенные в красивую густую косу.

— Ты пожалеешь, — прошипела Ронхэн, резко развернулась ко мне спиной и направилась к дверям.

Предположим, один враг у меня уже есть, но враг явный лучше тайного. Тем более что это все равно было делом времени: Хеллирия явно не в восторге от моего появления, а позволять обращаться с собой как с тряпкой здесь нельзя. Сожрут и не подавятся.

Вслед за Ронхэн я шагнула в просторную залу, откуда доносилась негромкая мелодия. Стоило нам войти, как она стихла, и воцарилась тишина. Все девушки повернулись ко мне, исключением не стала и высокая женщина с густыми, убранными под сетку и вуаль тяжелыми волосами.

— Мэррис, — процедила нэри, выплевывая каждое слово, — это новая наложница местара. Он велел подготовить ее к предстоящей ночи.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла, напоследок хлестнув по мне яростным взглядом. Я почувствовала его плеть, но не обернулась, сейчас мне гораздо важнее было понять, что из себя представляет Мэррис. Среди собравшихся она выглядела старше всех. Темнокожая, с пухлыми чувственными губами и четко очерченным бронзой экзотичным разрезом глаз, женщина смотрела на меня, словно оценивая. Другие девушки тоже изучали, кто-то исподтишка, кто-то открыто, особенно одна из наложниц. Ладонь ее застыла над струнами прайнэ, словно она обратилась в статую.

Любопытство, косые взгляды, вздернутые брови и искривленные уголки губ не шли ни в какой сравнение с тем, что горело в глазах этой девушки.

Ярость, злоба, отчаяние — смесь пострашнее яда пустынников.

Я молчала, поскольку право говорить первой здесь явно было закреплено за темнокожей красавицей.

— Ну что же, — произнесла, наконец, Мэррис. — Как тебя зовут?

— Теарин, — я слегка склонила голову в знак приветствия. Приложила руку к груди (знак, что мои слова идут от чистого сердца) и добавила, обращаясь к остальным: — Добрый вечер.

Но ответа не дождалась.

— Красивое имя. Теа-рин. — женщина раскатала его на языке. — Пойдем, я покажу, где ты будешь жить, а после отведу в купальни. Девушки, продолжайте.

Струна надрывно дернулась, и вместо начала мелодии вышел жалобный звон.

Напряженный, как только что обиженный рваным ударом прайнэ.

Я не обернулась, прошла мимо, вслед за Мэррис. Залитая солнцем комната напоминала перевернутую чашу, украшенную орнаментом вдоль куполообразного потолка. Здесь преобладали золото и кремовые тона, интерьер же был с упором на темно-красный. Напротив дверей, в которые мы вошли с Ронхэн, располагались точно такие же, через них я и Мэррис оказались в коридоре. Не таком темном и мрачном, как большинство замковых, а за счет многочисленных арочных окон еще и гораздо более теплым.

— Полагаю, вещей у тебя не так много, — женщина кивнула на мешок, который я перекинула через плечо.

— Нет.

— Хорошо. Все равно они тебе вряд ли уже пригодятся.

В ответ на мой молчаливый вопрос она сдержанно улыбнулась:

— Здесь у каждой наложницы свой цвет и наряды, которые дозволено носить строго по определенному поводу и в определенное времени суток.

Я приподняла брови. Пересчитать не успела, но девушек в комнате было не меньше десяти. Судя по тому, каковы аппетиты Даармархского, наложницы здесь ходят расплывшейся радугой.

Интересно, какой цвет достанется мне?

— Цвет определяет местар, — сообщила Мэррис.

Ну разумеется.

— Когда он его назовет, все твои наряды будут созданы в этих тонах. Чуть позже я расскажу, какие и куда можно носить, но не сегодня. Сейчас тебе нужно успеть привести себя в порядок и поужинать. Ты наверняка голодна?

Участия в ее голосе было чуть. Скорее, больше вежливого интереса в силу своих обязанностей, но и открытой враждебности я не уловила. Точно так же, как снисходительности или пренебрежения.

— Да, — ответила искренне. — Очень.

— Не обращай внимания на девушек, — неожиданно произнесла Мэррис.

Я взглянула на нее, и красивое скуластое лицо озарила улыбка.

— Они немного напряжены и удивлены твоему появлению.

Что, среди желающих разделить ложе с правящим давно не было пополнения?

Вопрос я удержала в себе, и к счастью. Портить отношения с этой женщиной не в моих интересах. К тому же, она совершенно точно не виновата в том, что Даармархский меня сюда притащил.

— В ближайший месяц начнется отбор, — пояснила она, оправив струящийся шлейф платья, который подхватил ворвавшийся в коридор ветерок.

— Отбор?!

Эта варварская традиция, когда среди нескольких сильных иртханесс правящий выбирает будущую жену?

Мне еще сильнее захотелось искупать Даармархского в навозе. В Ильерре такое упразднил еще мой пра-пра-прадед, который заявил, что отбор вполне можно провести во время негласных встреч и приемов при дворе. Всяко лучше, чем унижать будущую правительницу всякими испытаниями, проверками и прочей гадостью. Но Ильерра — не Даармарх, образно говоря, она даже не Огненные земли, хотя и цепляет их клочок.