Танцуй для меня - [2]

Так я это и проделываю. Я застенчива от природы, но рано поняла, что если смогу не замечать взглядов, наблюдающих за мной, то смогу полностью отдаться во власти танца. В конце выступления я хватаюсь за мерцающий серебряный шест и вращаюсь, прижавшись к нему спиной. Фигуры, укрытые тенью, наблюдают за каждым моим движением, когда я начинаю кружиться в темноте, я в недосягаемости для них, но они умоляют меня продолжать. Медленно я скольжу вниз по металлическому шесту, мои ноги согнуты в коленях и широко разведены, открывая взгляду блестящую золотую полоску, которая служит барьером между взглядами окружающих и наиболее интимной частью меня.

Есть что-то волнующее в том, что я обнажаюсь для посторонних глаз. Это — уверенность, что все их взгляды сосредоточены на мне, на каждом моем движением, сколь бы мало оно ни было, и что я воздействую на них. Все это дает мне чувство контроля, власти. Я толкаю этих людей на грань, испытывая пределы их силы воли, ведь единственное, что они могут, — это наблюдать.

И дать мне свои деньги.

Опускаясь на колени, я ползу по сцене. Я одета в золотистый эластичный наряд, от чего с каждым движением моя грудь качается, создавая гипнотический эффект. Мужчины в восторге от груди, и, к счастью, у меня уж точно есть, что выставить напоказ.

В нескольких футах от конца сцены, оценивая нужное расстояние, я скольжу руками крест-накрест по жесткой прохладной поверхности, как кошка. Встречаясь глазами с темнотой, я знаю, что любой, кто находится на противоположной стороне, встречает мой взгляд с напряженным желанием. Расслабляя спину, я поднимаю руки над головой и вытягиваю свои длинные ноги вверх, широко раздвинув их, а затем снова плотно сжимая. Моя спина выгибается дугой, поднимая грудь вверх. Представление того, как, должно быть, я выгляжу со стороны — почти обнаженная, убогая и нуждающаяся, мое тело двигается и выгибается, призывая взять меня прямо здесь и сейчас — заставляет меня испытывать бессмысленную тревогу. Как будто той немногой одежды, что сейчас на мне, становится слишком много, и она хочет задушить меня.

Нет, я не эксгибиционистка, но бывают ситуации, как эта, когда почти непреодолимая необходимость отойти от своих собственных границ угрожает уничтожить меня. Мне приходится прикладывать все усилия, чтобы остановиться.

Поворачиваясь на живот, я становлюсь на колени, затем вновь тянусь к шесту и подтягиваюсь. Опираясь обеими руками, я поднимаюсь с пола и поднимаю вверх обе ноги, рисуя ими полный круг. Сцену заваливают деньгами, и я чувствую, как моя улыбка расширяется — медленно и соблазнительно.

Это происходит, когда я начинаю ощущать Его присутствие.

Я заметила Его в свой первый рабочий вечер около пяти месяцев назад, прежде чем осознала важность освещения. Он придерживается передней части комнаты, занимая каждый раз один и тот же столик в одном и том же неосвещенном углу. Из того, что я все же могу сказать: у него длинные ноги, он высокий, и у него темные, почти черные волосы. Аура влиятельности, которая его окутывает, помогает мне распознать в нем знатока. Не смотря на то, что он бывает то в джинсах, то в широких брюках, в поло или джемперах на кнопках, помнится, мне он кажется похожим на тип парней, которым стоит носить деловые костюмы — строгие, дорогие и сшитые на заказ.

Он обычно не задерживается надолго, но он, безусловно, человек привычки. В общей сложности я видела его четыре раза, прежде чем комната начинала погружаться во тьму, я лишь немного чувствовала его присутствие, но никогда не упускала из виду небольшой стакан чистого виски, наполненный на два пальца. Мой желудок трепещет, вспоминая его темные, проницательные глаза, сосредоточенные лишь на мне, на каждом моем движении, каждом шаге, читающие мое тело как книгу. Никогда в жизни я не была более возбужденной, чем в тот день, когда увидела его — идеального незнакомца.

Он является причиной того, почему сейчас я выступаю под покровом темноты. Я знаю, что если увижу его глаза, устремленные на меня, то никогда не смогу пережить свое выступление без возбуждения.

Временами, как сейчас, мне хочется станцевать приватный танец. Шанс личной и близкой встречи с моим загадочным незнакомцем, хотя незнание только возбуждает мой интерес.

Расспрашивать о Нем — не вариант. Я дала себе установку не сближаться с персоналом. Это не то место, в котором мне бы хотелось заводить друзей. Я здесь, чтобы станцевать, получить быстрые деньги и пойти домой. Нет, люди, которых я выбираю для своего окружения, стильные, умные, и их точно не найдут мертвыми в таком месте, как это. Если бы кто-то узнал, на что я иду для того, чтобы жить... Я не уверенна, что произошло бы, но проверять не хочу.

Чувствуя, как Он наблюдает за мной, я ощущаю знакомый трепет, что щекочет мои внутренние органы. Настоящее тепло проходит сквозь мои конечности, наполняя живот, и проходит вниз, когда я представляю те темные глаза. О чем Он думает сейчас? Воображает ли Он меня так же, как я воображаю его: его руки на моих бедрах, его горячий рот пробует на вкус мою кожу? Прижимаясь грудью к шесту, я рисую круг вовнутрь, молча посвящая этот танец Ему.