Танцуй для меня, учительница! - [79]

Мел стоит в окружении клана — торжественный, в белом праздничном мундире. Рядом мнется взволнованный племянник, в бежевых тунике и брюках — тоже праздничного цвета у френов.

Он часть семьи, хотя и полукровка.

Впрочем, я никогда не разглядела бы в Шалтине признаки мятежной расы. Разве что точеные черты лица и персиковая кожа немного намекали.

Статью, ростом, массивным подбородком, упрямым лбом, нереально зелеными глазами и белоснежными волосами Шалтин — настоящий Онил, наследник Эрлина. Поневоле поверишь, что ребенок, рожденный от особенной женщины, всегда вырастает похожим на отца. Мел говорил об этом не без гордости.

Лейроль Онил, отец командора, серьезный и торжественный, застыл рядом с женихом, в бежевом костюме, как новоявленный внук.

Все при нем. Крупные черты, открытое, благородное лицо, белоснежные волосы и синие глаза, словно ясное небо. Мощная фигура и недюжинный рост.

Мама Мела, Пеллиста Онил, изящна и стройна как березка. Спортивная, крупнее средней землянки, но выглядит очень женственно в сиреневом платьев пол, с головокружительным декольте.

Ее волосы, цвета воронова крыла уложены в изящную прическу из тысяч прядей, сплетенных в причудливый узор. Мои сегодня собраны также.

Традиция.

Чуть поодаль хмурится Дарелл, в серебристом парадном мундире отставного военного. Семья Онил взяла да и пригласила его на свадьбу. И даже поблагодарила за то, что нашел Мелу особенную женщину.

Землянин прилетел. А как тут откажешь?

Онил — один из самых влиятельных кланов френов, да и в Галактике значит немало.

Тем более, после нашего дела с жаклинцами. Теперь военные семьи Онил почитаются особенно. Мел получил очередной орден, а я — знак отличия, награду для штатских, что участвовали в военных операциях.

Мел пожирает меня взглядом. Больше не скрывает своего восхищения, возбуждения и желания. Ждет, переминается с ноги на ногу, скользит взглядом по моему телу и улыбается. Немного порочно, но тепло и ласково.

Саша церемонно передает мою руку будущему мужу и говорит заученную фразу:

— Эту женщину я отдаю тебе как самое ценное, что есть у сына. Береги маму и никогда не обижай.

Мел кивает, так серьезно, почти сурово, словно клянется.

«Веллада, я никогда вас не обижу». Вспоминается его фраза в день нашего знакомства. Внутри становится тепло, голова кружится.

— Я принимаю ответственность за эту женщину. Клянусь защищать ее даже ценой собственной жизни, — громко чеканит Мел. Такой суровый, деловитый, взволнованный. Я прижимаюсь к мужу, и Пеллиста надевает нам на голову свадебные короны. Золотистые украшения совсем не похожи на то, что носили земные короли. Изящные, они сверкают на солнце мириадами драгоценных камней и совсем не тяжелят голову.

Птичий перезвон заглушает мелодия вальса. Глубокая, нежная, торжественная, как и наша свадьба.

Мел подхватывает меня и кружит. Я отдаюсь на волю танца и… мужа. Наши уроки не пропали даром. Мел занимался и сам, хотя мне не говорил. Он ведет так, что я почти не касаюсь ногами пола, следует за музыкой так, что мы плывем по волнам вальса.

На последних шагах разгоряченный партнер подхватывает меня на руки, прижимает и кричит Дареллу так, что я снова вспоминаю особенности расы френов. Да, они стараются держаться церемоний, традиций, следовать законам. Но внутри — дикари, подверженные бурям страстей, подвластные таким эмоциям, какие ни один человек бы не выдержал.

— Дарелл! Я выполнил уговор! Желаю и тебе найти свое счастье, а не только кошелек и связи!

Землянин куксится, словно проглотил лимон — наверное, вспоминает супругу, которую не любит.

Мел доволен — сияет как начищенный самовар. Но спустя секунду мы с ним забываем обо всем. Муж уносит меня в замок, где ждет постель для молодоженов. Огромная, что вдоль, что поперек, с матрасом, который подстраивается под нужны тела. Мы трепещем перед бурным слиянием, пьем эмоции друг друга благодаря дару эльвеи и насквозь пропитываемся желанием. Настолько что дождаться, дорваться становится истинной пыткой. А наша брачная клятва телами — избавлением.

И мы снова танцуем вальс. Дикий, безумный танец двоих, что не могут насытиться страстью, отдаются друг другу без остатка. Дарят себя целиком и обретают больше, чем потеряли.