Танцуй для меня, учительница! - [57]

— Я никому тебя не отдам, — наконец выдавил он через силу. — Ни демонам, ни жаклинцам, никому. Ты моя, только моя и никакие силы тебя у меня не отнимут. Пока я жив, ни один мужчина тебя не коснется. Никогда, слышишь, Ладушка?

Я кивнула, ужасаясь, какой же он ревнивец и собственник. Впрочем, сейчас в Меле говорили еще и гормоны. Подростковые, бунтующие, они переполняли френа из-за особенного возраста. Он рассуждал как земные тинейджеры. Все или ничего, пан или пропал, никаких полутонов и промежуточных решений. Мое — и все, на века. Я понимала, что Мел изменится. Станет более спокойным, нормальным. Но любила его всяким. Дурным и ревнивым, злым и ласковым! Да, любила… Столько лет я не могла ни к кому применить это слово! Привязанность, симпатия, только не любовь владели мной бесконечно длинные последние десятилетья.

Боже! Как же много я потеряла! Как здорово снова ощущать этот забытый трепет! Близость до мурашек, до бабочек в животе и понимать, что ты не одна. Больше не одинока.

Не придется возвращаться в холодное жилище — мертвое, пустое и какое-то чужое. Запираться в четырех стенах, чтобы создавать там иллюзию жизни. Общаться по сети с теми, кто, возможно, смеется у своего монитора или параллельно разглядывает фривольные картинки. Сталкиваться на пляжах с миллиардами чужих одиночеств. Отстраненных, недоверчивых, но таких же ранимых и больных тоской. Встречать рассветы, зарываясь лицом в подушку и размышлять — есть ли смысл вставать и что-то делать? Какой вообще смысл в бесконечно долгой жизни эльвеи, если нет никого, с кем можно разделить крупицы радости и полное сердце слез?

Удачно втолкованную виртуальному ученику тему, столкновение со стайкой кальмаров, что реют в море ровным строем. Подростки с подростками, взрослые со взрослыми, мелюзга с мелюзгой. Благодарность от родителей нерадивого студента, которому удалось с твоей помощью сдать экзамены и перейти на следующий курс. Никто не узнает, что они называют твои объяснения почти гениальными… Никто, кроме очередного неведомого существа по ту сторону виртуального монитора, которому, возможно, нет до тебя никакого дела. Для которого ты не больше чем пара часов иной реальности, отдых от семьи и забот. Трехмерная картинка на аватарке, без звука голоса и запаха тела.

Сколько можно перебирать осколки прежней жизни, прятать их в шкатулки памяти, коробочки, полки шкафов и тумбочек?

Бандану с черепами, что осталась от сына. Какой же уважающий себя военный, спецагент заберет такую штуковину в новый дом? Один угол потрепан от времени, даже нитки торчат бахромой, на черепе ближе к центру зеленоватое пятно с длинными лучиками. Зеленка. Любимый антисептик Саши. Его ответ на любые раны. Разбил лоб на очередной тренировке секретных служб, пришел домой и первым делом мазнул. А потом забылся, нацепил бандану и пошел что-то чинить…

Несколько древних флешек, куда в дни наших ссор муж записывал для меня любимые фильмы, молчаливо извиняясь за свои выкрутасы. Разноцветные, потертые, давно не рабочие устройства моей молодости.

Мамины жемчужные бусики. Дешевые по нынешним меркам. Сегодня такие крохотные, неровные жемчужинки стоят почти как бижутерия, а технологии будущего могут вырастить жемчуг размером с кокос. На застежке из низкопробного золота след от булавки — мама поддевала, когда заедало.

Я понимала, что эти предметы, переезжая со мной из одного жилища в другое, ничего не меняют, не возвращают и не лечат. Близкие жили в сердце, глубоко в душе, в кладовых памяти. И никакие вещицы не заменяли тепла их любви, света их глаз, не исцеляли тоску.

Живой, горячий, заботливый мужчина обнимал меня, и горести отступали. Страх перед пленом и жаклинцами, что вознамерились стереть память нежданным гостям Рейрабы, испарился окончательно.

Я же с Мелом! А он непременно все разрулит. Способности эльвеи помогут обмануть врага. Внезапно я поняла, что пора бы их применить. Хотя бы попробовать.

Ну а что? Я успокоилась, не паникую. Внимание вполне сосредоточено. Значит, дар должен подчиниться…

Я еще ни разу не пользовалась даром таким образом. Вызывала симпатию, доверие, но никогда не пробовала задурить кому-то мозги. Что ж! Пора узнать все возможности собственного дара. Самое время, я бы сказала. Я всегда побаивалась «темной стороны силы», как сказал бы какой-нибудь Джедай из земного фильма «Звездные войны». Кроме меня его, наверное, уже никто и не помнил.

Я высвободилась из рук Мела и, сама себе удивляясь, задала вопрос, на который прежде никогда не решилась бы.

— Я читала в интернете про связь между френом и особенной женщиной…

Командор замер, напрягся иначе. Словно ожидал удара и пытался определить, откуда последует атака, но глаз не отвел. Синие-синие, еще мутноватые, с огромными от возбуждения зрачками, они просто завораживали.

— Слушаю, — не выдержал Мел, его голос с песком, с хрипотцой околдовывал почище пронзительного взгляда. — Спрашивай, отвечу.

Теперь я знала на все сто процентов. Если командор пообещал — умрет, но сделает. Сомневаться не стоит. Надо прояснить то, что сейчас важнее наших запутанных отношений.