Танцуй для меня, учительница! - [26]

Кабинет ректора порадовал простором и деревянной мебелью — я сто лет ее не видела, во всех смыслах слова. Два удобных компьютера растягивали мониторы на половину высоты комнаты и при желании показывали все помещения вуза, кроме уборных. Листать не требовалось, лишь задавать направление голосом.

Вместительные аудитории, удобные лекционные с кафедрой, что могла двигаться по силовому полю и даже летать. Преподавателю не требовалось ходить, оббивая ноги — он вводил специальный идентификационный код — и парил, ездил, зависал над «залом».

Студенты размещались на удобных скамьях с подушками из гелиевого пластика — и те принимали форму тела, позволяя устроиться с максимальным комфортом.

В кафе приятно пахло горячими пирогами с курицей, пельменями с сытным мясом и тонким тестом, фруктовыми соками и множеством других вкусных блюд. Незнакомые мне шедевры инопланетной кухни тоже источали ароматы. Терпкие и острые настолько, что чесалось в носу, кислые настолько, что хотелось поморщиться, и сладкие до такой степени, что во рту слипалось.

Огромная преподавательская с удобными креслами и трибуной, лаборатории с новейшим оборудованием, подсобные помещения… Все в Академии было по последнему слову техники: новое, дорогое, качественное. Даже виртуальные доски, на которых писали мелками-лучами. Цвет и толщину линий преподаватели задавали сами.

Бумажную волокиту прежних лет заменила полная автоматизация. Программы для лекторов, расписание, объявления — все сообщали компьютеры связи, выставляя из стен тонкие листки виртуальных экранов.

Я поняла, что просто нужно как следует порыться в ректорском компьютере, изучить организацию труда в Академии, приноровиться. И все вроде бы шло гладко… пока не выяснилось, что на военной станции ходят гладко только луссы. Негуманоидная раса, похожая на огромных улиток. Я очень долго привыкала к тому, что говорили они при помощи специальных устройств для имитации голоса. Между собой луссы общались инфракрасным излучением и ультразвуком.

Нас здорово тряхнуло, дернуло вперед — и пространство холла третьего этажа, на котором мы с Темнаром заканчивали экскурсию, словно пошло рябью. Студенты моментально присели, пригнулись, а некоторые и вовсе — распластались на полу. Трое преподавателей френов, что спешили куда-то по делам, присели на четвереньки у стены. Темнар последовал их примеру и потянул меня вниз.

Я не успела сориентироваться, напротив, инстинктивно дернулась наверх. Темнар подскочил, но меня заслонила знакомая мощная фигура в синей униформе капитана станции. Мельнис Онил встретил силовой удар грудью, пошатнулся, но выдержал. Волна прошла мимо меня, стены чуть слышно загудели, нескольких студентов буквально раскатало по полу. Темнар и Мельнис устояли — оба, рядом со мной. И развернулись тоже одновременно. Мельнис подхватил меня на руки, ловко отодвинув помощника, и присел на корточки. Вторая невидимая волна прошлась по комнате, а затем третья и четвертая. Мельнис прижимал меня и почти полностью закрывал своим телом. Темнар скрипел зубами, но не возражал старшему по званию.

Только взгляд его обещал еще побороться. Такого откровенного вызова я в глазах гуманоида еще не видела.

Стены загудели отчетливей, стекла зазвенели сотнями колоколов и одно даже пошло трещинами. Они паутинкой расползлись вдоль центра, испещряя ровную гладь окна зигзагами и снежинками.

Запахло озоном или мне только почудилось?

Я понимала — внешним покровам станции не нанести вреда такой атакой, но все равно сжалась от ужаса. Впервые за мой недолгий полет в голове отчетливо нарисовалась картина. Мы же в космосе, вокруг лишь мертвое безвоздушное пространство. Черная долина смерти, памятники кому-то неведомому — астероиды и кометы, безразличные планеты и звезды где-то очень далеко, по курсу. Черт! Если что-то случится с кораблем… Я задрожала и покрепче прильнула к Мельнису. Он словно ощутил, догадался, будто это не я могла перехватывать эмоции и воспоминания френа, а совсем наоборот. Именно он как локатор ловил и воспринимал все, что думала и чувствовала.

Еще один удар — и большая часть присутствующих распласталась на полу. Только Мельнис и Темнар удерживались на четвереньках. Командор посмотрел — настолько тепло и ласково, что беды почти отступили, а страхи испарились.

— Веллада, все будет хорошо. Семь… Восемь… Девять… Девятый вал. Последний.

… И самый мощный, не смогла не добавить я мысленно. Господи! Что сейчас будет?

Комната закачалась перед глазами, неприятно задребезжали стены, окна зазвенели громче. Несколько осколков поврежденного стекла сорвались вниз острыми клинками. Мельнис вскинул голову, Темнар тоже. Как френам удалось оценить траекторию полета стекол, длиной метров в десять, я не поняла. Только командор дал знак паре блэйсов с собранными в хвостики кудрями отскочить вправо. Ребята не растерялись. Двигалась эта раса стремительно и почти бесшумно. Прыжок, перекат — и стекла со звоном встретились с полом в том самом месте, куда приходилась голова одного блэйса и живот другого. Я потрясенно посмотрела на Мельниса, сбоку недовольно хмыкнул Темнар. Я почти ощутила его мысли. Дескать, подумаешь трюк. Кто же так не умеет? Ну я, например. Вообще и никак. С виду неуклюжие, но довольно спортивные великаны-андры, похожие на четырех лысых орков без клыков, зато с редуцированными крыльями за спиной — остатками прежней роскоши, по беззвучному приказу Мельниса откатились в стороны. На их место обрушился град осколков.