Танцовщица - [46]

Умолчав о причине, по которой он стал оказывать деду сопротивление, он продолжал тем же спокойным тоном.

— Мой дед не терпел, когда ему возражали, поэтому он делал все, чтобы унизить меня. И он снова принялся за это в декабре в присутствии Джулии Марчбанкс и ее отца. Она на виду у всех втянула меня в спор, не оставив мне возможности отказаться. Я провел целый день под снегом и ветром, объезжая ее своенравного жеребца. Это было физически очень тяжело, и вечером я свалился в приступе лихорадки, которая не отпускала меня неделю. Джулия спорила на эти серьги. Поправившись, я понял, что Джулия могла бы соперничать с отцом в жестокости. Подозреваю, что эти сапфиры больше означают поражение, чем победу.

Вивиан остановился, не желая вкладывать в эти слова подозрения, которые ему самому еще не были до конца ясны. На лице Лейлы было все то же бесстрастное выражение, поэтому он добавил:

— Я не пытаюсь извиняться за свое поведение в тот вечер, а лишь хочу объяснить, чем оно было вызвано.

Лейла несколько мгновений смотрела ему в лицо, потом спросила:

— Если бы вы не выиграли эти серьги, вы бы попытались добиться того же с помощью каких-нибудь других подарков?

Он вздохнул.

— Я думал, что мы закончили с этим делом несколько недель назад.

Снова наступила длинная пауза, во время которой Лейла пыталась привести в порядок свои мысли, и у него закралась надежда, что опасность миновала. Эта действительно миновала, появилась новая.

— Маленький мальчик, вынужденный слушаться деда, это я понимаю, но почему вы были готовы рисковать жизнью на дикой лошади ради этой Джулии? И если вы чувствовали, что эти серьги… почему вы взяли их у нее?

Они были из разных слоев общества, с разными понятиями о чести, и ему пришлось спокойно объяснить:

— Это был ее заклад в пари. Я был вынужден их взять.

Пытаясь понять это, она сдвинула брови к переносице.

— Мне все это кажется очень глупо. Почему какая-то девушка решила отдать свои драгоценности только для того, чтобы заставить мужчину сделать что-то опасное? Это почти жестоко… почти как ваш дед… Ваш отец очень плохо поступил, позволив ему так обращаться со своим сыном.

— Мой отец умер, Лейла.

— О, я не знала. А мать?

— Когда Чарльз вырос, она переехала жить в Родезию. Сейчас она очень счастлива.

Оставив на время тему разговора, он понял, что она более не собирается уходить.

— Может, я скажу официанту, чтобы подавал цыпленка?

Медленно кивнув головой, она призналась:

— Знаете, я ужасно хочу есть. Я так волновалась перед выступлением, что мне кусок в горло не лез.

Между ними сохранялась напряженность. Лейла вдруг подняла голову от цыпленка и спросила:

— Вы собираетесь жениться на Джулии?

— Господи, конечно нет! — поспешно возразил он, удивляясь, что навело ее на эту мысль.

— А мне показалось, что она надеется на это.

— Вы ошибаетесь, — заявил Вивиан с несколько преувеличенным энтузиазмом. — Джулия фактически помолвлена с кем-то другим.

— Только фактически? Почему же?

— Это будет брак по расчету. Насколько я знаю, любви между ними нет.

— Это на нее не похоже. Она мне кажется очень страстной натурой.

— Может, оставим Джулию Марчбанкс в покое, — слегка раздражаясь предложил он.

Бросив на него задумчивый взгляд, Лейла кивнула и занялась цыпленком. Они обсуждали премьеру «Веселой Мэй» и то, как Франц Миттельхейтер покорил публику, поэтому ее следующий вопрос застал его врасплох:

— Эти противные серьги все еще у вас?

— Да, — ответил он, пытаясь понять, к чему она клонит. — Я не могу выбросить их… и не могу отправить их ей назад.

— Они дорого стоят?

— Достаточно.

— Тогда продайте их и оплатите мои уроки пения. От удивления он остолбенел.

— Вы изменили мнение относительно того, чтобы я заплатил за ваши уроки?

— Но вы не будете платить за них. Она заплатит. Эта Джулия, которая заставила вас делать то, чего вы не хотели. Продав их, вы избавитесь от того, что гложет вас по каким-то причинам. А мне не придется закладывать мои подарки — то, что гложет меня. Разве это не превосходное решение?

Ошеломленный непредсказуемым ходом ее мыслей, Вивиан пробормотал:

— Конечно.

По дороге домой Лейла была спокойна. Когда они подъехали к ее подвалу, она пожелала ему доброй ночи и, прежде чем он успел обнять ее, выскочила из кеба, быстро спустилась по ступенькам и скрылась за дверью.

В раздумьях он отправился в дом Вейси-Хантеров. Лейла открыла ему много такого, о чем он раньше никогда не думал. Она не могла понять, почему в тот день он был вынужден принять вызов Джулии, но при этом у нее была своя гордость, и она сопротивлялась его попыткам распространить свою власть на нее. Поймет ли она, если он скажет, что все это время ходит за ней по пятам, потому что она тоже бросила ему вызов, что его гордость не позволяет ему смириться с тем, что простая девушка может так легко отвергнуть его?

Пока все эти мысли блуждали в его голове, он должен был признать, что дело приняло несколько не тот оборот, на который он рассчитывал. То, что начиналось как «упражнения в тактике», стало более сложным, чем он предполагал. И эти серьги еще больше все усложнили. Конечно, он не может их продать, зная, что они часть фамильных драгоценностей Марчбанксов.