Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена - [27]

* * *

Текст буллы Quantum Praedecessores, которую на протяжении 1146 и 1147 годов зачитывали перед восторженными толпами по всему западному христианскому миру и которая оправдывала истребление язычников на Ближнем Востоке, Иберийском полуострове и в прибалтийских землях (это была новая цель), имел поразительное сходство как с уставом тамплиеров, так и с «Похвалой новому рыцарству» Бернарда Клервоского. Официально послание было адресовано Людовику VII. Прямо ссылаясь на Первый крестовый поход, булла обращалась к слушателям, уверяя, что «величайшим доказательством благородства и честности будет, если то, что приобретено было отвагой отцов ваших, защищено будет вами, сынами их». При этом папа отмечал, что принявшие крест и идущие «сражаться за Господа» не должны «облачать себя в дорогие одежды или оснащаться чем-либо для собственной роскоши, брать гончих, или соколов, или что-либо еще, предвещающее блуд». Кроме того, «те, кто решил предпринять столь святой труд, не должны обращать внимания на разноцветную одежду, или мех горностая, или золоченое или посеребренное оружие»[163]. Ревностных христиан призывали отправиться в поход, который продлится больше полутора лет, но предостерегали от излишней пышности. Они должны были явиться в Иерусалимское королевство как бедные паломники, смирив гордыню в сердце и сняв украшения со сбруи своих коней.

Если учесть, что в прошлом папа Евгений был монахом-цистерцианцем, его отношение к внешней стороне дела было вполне предсказуемым. Однако он не представлял, до какой степени воинам Второго крестового похода придется походить на тамплиеров.

Хотя армии верующих отправились в поход бодро и уверенно, трудности пути быстро остудили их пыл. И Людовик VII, и Конрад III решили идти в Эдессу тем же путем, которым следовали первые крестоносцы: через Болгарию и далее весь Балканский полуостров с остановкой в Константинополе, столице Византийской империи, которую ее жители да и много кто кроме них считали величайшим городом мира. После крестоносцы собирались пройти через вражеские земли сельджуков в Малой Азии, а уж потом, наконец, либо на кораблях, либо по суше достичь основанного крестоносцами христианского государства – Антиохийского княжества. Другие – в том числе дворяне из Фландрии и Англии – предпочли добираться до Леванта морем, по пути заходя в порты Западного Средиземноморья и сражаясь с мусульманами аль-Андалуса (эта часть крестоносцев приняла участие в завоевании Лиссабона португальским королем Афонсу Энрикишем в 1147 году). Как романтические, так и практические соображения повлияли на решение французского и немецкого королей: им хотелось пройти по следам первых крестоносцев, да к тому же и корабли были очень дороги. Но в конечном счете это привело их к катастрофе.

Чтобы избежать напряженности в отношениях между сторонами, два короля предпочли разделиться. Конрад покинул Нюрнберг в конце мая. На пути в Константинополь несчастья буквально преследовали его, что, вероятно, было неизбежно, если учесть, что с ним шли не только тридцать пять тысяч воинов, но и множество мирных паломников[164]. Накормить столько ртов было чрезвычайно сложной задачей, но еще сложнее оказалось поддерживать порядок при том, что жители других краев бывали не в восторге от прибытия такого количества немцев. Когда крестоносцы Конрада следовали через греческие земли, в городах, на базарных площадях и даже близ монастырей то и дело случались жестокие стычки. В сентябре, достигнув Силиврийской равнины к западу от Константинополя, германцы попали в страшную бурю с ливнем и наводнением, и много человек погибло. Когда же они подошли к стенам самой столицы, стало ясно, что византийский император Мануил I Комнин не горит желанием проявить гостеприимство.

За полвека до этого войска Первого крестового похода прибыли в Константинополь, откликнувшись на просьбу деда Мануила, императора Алексея I Комнина, который умолял латинский Запад помочь ему в войне против сельджуков. На этот раз византийцы ни о чем не просили. Императора тревожила мысль, что крестоносцы будут совершать дальнейшие завоевания в Сирии, в частности близ Антиохии, которую он считал частью своей империи. Мануил желал, чтобы германский король и его буйные воины как можно скорее переправились через Босфор в Малую Азию, и таким образом с ними было бы покончено.

В первой части его желание исполнилось, но не во второй. Германцы пересекли Босфор, разделились на войско и паломников и в середине октября двумя разными путями двинулись на юго-восток в сторону Антиохии. А к ноябрю они все вернулись в Константинополь и его окрестности – голодные, больные, израненные. При переходе через засушливые равнины близ Дорилея, где заканчивалась Византия и начиналась вражеская страна сельджуков, крестоносцы были остановлены стремительными всадниками, которые на скаку без промаха стреляли из луков. Гийом Тирский описал их молниеносные атаки:

Турецкие… стрелы обрушивались на наши ряды подобно дождю, настигая лошадей и их всадников и принося смерть и раны. Когда христиане пытались преследовать их, турки разворачивались и уносились на своих лошадях, избегая вражеских мечей