Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена - [24]
С каждым таким успехом и с каждым новым подношением тамплиеры становились богаче, их боеспособность росла, а слава распространялась все шире. Хотя сам он не мог этого знать, Альфонсо Воитель, король Арагона, сделал первый шаг к тому, чтобы изменить облик крестоносного движения.
Проведший жизнь в неустанной борьбе с мусульманами Альфонсо много размышлял над идеей военных орденов. Дважды он пытался сам создать такой орден: в 1122 году Альфонсо основал Братство Бельчите, названное в честь отстоявшего на тридцать два километра от Сарагосы приграничного города-крепости. Рыцари, вступавшие в братство, освобождались от уплаты налогов и могли распоряжаться любыми трофеями, добытыми у мусульман. Главное, что от них требовалось, – принести клятву до самой смерти непримиримо сражаться с «язычниками»[145]. Шесть лет спустя Альфонсо основал в новом, только что построенном городе Монреаль-дель-Кампо еще один орден, наделив его правами и привилегиями по образцу тех, что были предоставлены тамплиерам.
Ни орден Бельчите, ни Монреаль-дель-Кампо не прижились. Они не искали и не получили тех папских привилегий, что имели тамплиеры, и их деятельность ограничивалась охраной близлежащих пограничных районов. Однако важно то, что Альфонсо попытался в борьбе с мусульманами задействовать те же структуры, что с успехом использовались в Иерусалимском королевстве. К 1130-м война на Пиренейском полуострове приобрела политический и духовный статус крестового похода. И, пожалуй, вполне естественно, что с точки зрения организации она также должна была приблизиться к крестоносному движению.
В 1130-е и 1140-е годы тамплиеры распространились по всей Испании. Они не стали править Арагоном: последняя воля Альфонсо была оспорена, и вызванный этим политический кризис был разрешен с помощью договорного решения. Если коротко, выглядело оно так: брат почившего короля, Рамиро, бенедиктинский монах, был возведен на трон и освобожден от обета безбрачия, после чего женился на сестре герцога Аквитании; рожденную в этом браке инфанту выдали замуж за графа Барселоны Рамона Беренгера IV; после этого Рамиро вернулся в обитель, а Рамон Беренгер стал правителем Арагона и навсегда объединил королевство со своими землями. Тем не менее орден извлек из завещания Альфонсо большую выгоду. В рамках окончательного соглашения, достигнутого в 1143 году между Рамоном Беренгером IV и Робером де Краоном, тамплиеры получили внушительный доход и шесть важных крепостей, а также прилегавшие к ним земли. Среди этих владений были поистине великолепные, а перейдя в руки тамплиеров, они расцвели еще пышнее.
Иссушенная солнцем крепость на вершине горы в Монсоне, построенная арабскими правителями Сарагосы в XI веке, при тамплиерах была перестроена: появились новые оборонительные стены и башни, конюшни и казармы. Она стала звеном в целой цепи пограничных крепостей – Монгай, Чаламера, Барбара, Ремолинс и Бельчите, – переданных в ведение тамплиеров. А поскольку их содержание было делом дорогостоящим, заодно орден получил в Арагоне постоянный богатый доход. Ему было обещано десять процентов от суммы, выплачиваемой в королевскую казну гражданами Сарагосы, что составляло тысячу солидов (старинная, но ценная золотая монета), а также освобождение от всех налогов, взимаемых арагонскими королями, и право на пятую часть любых трофеев, полученных в сражениях с мусульманами.
Это, конечно, была не треть королевства, но все равно много и уж во всяком случае гораздо больше, чем досталось госпитальерам, которые лишились своей доли королевского наследства и получили лишь незначительную компенсацию в виде земель (как и каноники храма Гроба Господня)[146]. Конечно, замки и доходы давались не просто для того, чтобы обогатить орден Храма. Содержание пограничных крепостей означало, что отныне тамплиеры участвовали в Реконкисте. Указ Рамона Беренгера, утверждавший права тамплиеров на замки в Арагоне, пояснял, что могущество ордена Храма укреплялось ради «создания войска во власти небесной армии для защиты западной церкви, каковая находится в Испании, [чтобы] сражаться с маврами и славить веру христианскую… наподобие того, как храм Соломона в Иерусалиме защищает Церковь на Востоке»[147]. Не исключено, что именно этого и добивался хитроумный Альфонсо.
На Западе репутация тамплиеров упрочивалась, и вместе с этим в геометрической прогрессии прирастало количество недвижимости. Магистры тамплиеров проявили себя искусными политиками, добились благосклонности понтификов и христианских королей от Англии до Иерусалима и вдохновили на поддержку ордена таких не похожих друг на друга людей, как Альфонсо I Арагонский и Бернард Клервоский. Кроме того, они создали эффективную организационную структуру, в которой многочисленные дома подчинялись региональным магистрам и в конечном итоге великому магистру в Иерусалиме. Когда тамплиерам бросали вызов, они решительно отстаивали свои права.
