Тамерлан. Завоеватель мира - [7]

Описание татар XIV века выявляет неожиданные параллели с монголами XIII века, которые им предшествовали. В частности, наблюдатели отмечают их физическую выносливость и легендарные военные умения. Татары, пишет Руи Гонсалес де Клавихо, испанский посол, отправленный ко двору Тимура Энрике III Кастильским в 1402 году, могут выдерживать «жару и холод, голод и жажду более терпеливо, чем другие народы. Когда пищи много, они становятся прожорливыми, но когда ее мало, им достаточно кислого молока, смешанного с кипящей водой. Для своих костров они не используют дерево, а только сухой помет своих стад, на этих кострах они и жарят, и варят»[12].

Сражения у них в крови. Они прославлены, как искусные лучники, которые несутся по степи на лошадях и поливают врага стрелами. «Они такие лучники, которые способны, выпустив стрелу, сбить ястреба с неба на землю. Темной ночью они своими копьями могут достать рыбу со дна морского. Во время брачной ночи они думают о дне битвы, а удары копий предпочитают поцелуям невесты». Они великие охотники. Во время охоты монголы образуют круги много миль в диаметре, а потом постепенно сужают их, гоня перед собой диких животных и убивая их. Во время таких облав они оттачивают воинские искусства и набивают животы, устраивая пиры с обильными возлияниями, которые тянутся всю ночь. К утру они собирают свои стада и разъезжаются по пастбищам, чтобы позволить покормиться своим лошадям, верблюдам, козам и овцам. Вполне нормальным для них считается, если человек покупает себе жену за скот или право выпаса. Если он богат, он покупает себе несколько жен. Полигамия распространена в высших слоях общества.

У обычных мужчин и женщин одежды были грубыми и простыми — длинный холщовый кафтан, который защищал от капризов погоды. Шелка, изящные одежды и золотые украшения были привилегией принцев. В бою они представляли собой грозное зрелище. Их враги просто боялись смотреть на монголов. Амир Хосров, индийский поэт, захваченный ордами Тимура в конце XIV века, вспоминает об их внешности с ужасом.

«Там было более тысячи татар-неверных и воинов иных племен, скачущих на верблюдах, великих командиров в битвах, с телами, подобными стали, закутанными в хлопковые одежды. Их лица подобны пламени, на бритых головах шапки из овечьих шкур. Их глаза настолько узки и пронзительны, что могут просверлить дыру в бронзовом сосуде… Их лица сидят прямо на теле, словно у них вообще нет шеи. Их щеки напоминают мягкие кожаные бутыли, испещренные морщинами и узлами. Их носы тянутся от щеки до щеки, а их рты — от скулы до скулы… Их усы необычайной длины. На подбородках у них жиденькая борода… Они выглядят, словно белые демоны, и люди бегут перед ними в ужасе».

Конфликт между монгольскими ханствами, наследниками Чингиса, которые держали железной хваткой львиную долю Азии, стал предвестником конфликтов внутри них. В конце XIII века в улусе Джагатая начали возникать серьезные трения. Это были противоречия между оседлым нобилитетом городов и деревень, в основном Марвераннахра, который принял ислам, и кочевой военной аристократией востока, которая его отвергала и цеплялась за языческие верования. Эти аристократы, для которых оседлая жизнь покоренных народов казалась просто чудовищной, начали пренебрежительно называть соседей кварнами (ублюдками). Но запад улуса вернул оскорбление, называя кочевников джете (разбойниками). Внутри улуса, который географически делился на восток и запад — Тянь-Шань или Небесные Горы, пики которых поднимались на 23000 футов, прошла трещина, которая быстро превратилась в настоящую пропасть, разделившую их. Обе стороны понемногу копили в сердцах ненависть. Напряжение усиливалось привилегиями, которые хан даровал военной аристократии. Они ложились тяжким бременем на плечи беднейших слоев местного населения, которое было вынуждено кормить, одевать и вооружать этих вояк.

В 1266 году джагатайский хан Мубарак решил перенести трон в Марвераннахр, а не оставаться в лагере кочевников на реке Или в юго-восточном Казахстане, который создал еще сам Джагатай. Он резко отошел от старого обычая. Для военной аристократии эта символическая церемония, которая означала отход от одного образа жизни в пользу другого, представляла прямой вызов их традициям и власти. Хуже того, Мубарак поддался сладкому зову сирен ислама, и эта смена веры вызвала настоящее потрясение в сердцах кочевников Центральной Азии. Противоречия между западом и 28 востоком стали еще более острыми. В 1269 году был созван курултай, чтобы определить будущее улуса. На нем взяли верх воинственные кочевники степей, которые выступали против оседлой жизни, городов и земледелия. Они предпочитали кочевать со своими стадами по степям и горам, как это делали их предки. Мубарак был лишен власти. В следующие 50 лет власть принадлежала кочевой аристократии.

Но семена перемен, посеянные Мубараком, дали всходы даже после засухи. Почва оказалась плодородной. Монгольские вожди, которые ушли вместе с Мубараком в Марвераннахр, в том числе и племя Тимура барласы, к началу XIV века приняли ислам и постепенно тюркизировались. Хотя курултай 1269 года вынес однозначные решения, они не оказали решающего влияния. Старое разделение между востоком и западом, язычеством и исламом, кочевым скотоводством и оседлой жизнью сохранилось, подтачивая основы улуса Джагатая.