Тамерлан - [11]

Шрифт
Интервал

У владетелей этой империи, Джагатаидов, коих титуловали оберегателями ясы (законодательство Чингисхана), поскольку они оставались ярыми Чингисовыми приверженцами, мысли приискать себе столицу или поселиться в регионе с высокой культурой не возникало никогда. Они ненавидели города и были близки к тому, чтобы считать их пригодными только для роли жертв: случалось так, что они штурмовали и грабили даже те города, которые им принадлежали давно. Оказавшись на стыке двух великих цивилизаций, они держались в стороне, блюдя верность себе и борясь с опасностью разложения. В конечном итоге на путь цивилизации они встали, но много позже других улусов, менее изолированных и унаследовавших политические и культурные структуры покоренных народов. А пока что, находясь в центре Монгольского мира, они состояли в военных или мирных отношениях с тремя другими улусами, что давало им, право же, немного; однако они контролировали великие межконтинентальные торговые пути — «Шелковый», начинавшийся в Китае, и «Пряностный», бравший начало в Индии, — что являлось источником колоссальных доходов. [31]

Вплоть до 1261 года Джагатаев улус оставался в жесткой зависимости от Агаханов, которые никогда не отказывали себе в удовольствии вмешиваться в его дела, в частности для интронизации угодных им князей. Умершему в 1242 году Джагатаю наследовал его внук Кара-Хулегу (1242–1246). Это был сын того Матугена, который погиб в сражении под Бамианом, афганским городом, известным огромными скульптурами Будды, вырезанными прямо в скале, и которого так оплакивал Чингисхан. Кара-Хулегу был еще юн, и в продолжение четырех лет власть находилась в руках вдовой императрицы, как это было принято в Каракоруме, где в период между кончиной Великого хана и вхождения в возраст наследника правили регентши. Затем, в 1246 году, Гуюк поставил во главе улуса Ису-Мангу (1246–1252), человека малоспособного, отдавшего бразды правления жене и своему министру-мусульманину. Он принял сторону Угедея, противившегося избранию Мунке на верховную должность, и был смещен. Мунке возвратил на трон Кара-Хулегу (1252), но тот преставился чуть ли не на следующий день. Его вдова Органа-хатун, личность незаурядная, взяла власть в свои руки и правила страной до 1261 года.

В очередной период всеобщего своеволия Органа-хатун попыталась лавировать между двумя соискателями: Хубилаем, которого посадила на трон в Китае его армия, и Арик-Бугой, коронованным в Каракоруме; при этом благоволя первому. Пренебрегши ею и надеясь таким способом нейтрализовать Джагатаидов, Арик-Буга возвел на престол Альгу. Поскольку упомянутые государи, коих намеревались сделать соперниками, были, по счастью, разных полов и к тому же рассудительными, им очень скоро стало ясно, что в их интересах было бы сочетаться браком. Дабы спокойно провести медовый месяц, они постарались как можно дальше дистанцироваться от Пекина (сидевший там же Хубилай в конце концов оказался во главе основного улуса), таким образом сделав первые шаги на пути к фактической автономии, указанному им Ильханами и Золотой Ордой. Когда умер Альгу (1266), Органа сумела сделать наследником своего сына, которого родила от Кара-Хулегу. Новый хан, Мубарак, был мусульманином, что тогда представлялось совершенно неприемлемым, и за это он едва не поплатился троном. Иные утверждали, будто бы наследовавший ему Барак принял ислам тоже (1266–1271), но ни его имя, ни его похороны на горé в соответствии с монгольским ритуалом этого не подтверждают. Он был вынужден подчиниться Угедейде-Кайду и согласиться с созывом курултая, чтобы попытаться найти решение важных социальных проблем, порожденных фактом совместного проживания в одной империи кочевников и оседлых. Для защиты культурных земель вторых от первых были приняты радикальные меры: племенные вожди и князья обязались оставаться на плоскогорье и в степи и не позволять пастухам гонять стада по возделанным полям (1269). Немного позже Кайду и новый хан Дува (1274–1306), исходя лишь из интересов подданных, а не из желания заиметь некую резиденцию, основали в Фергане новый город, Андижан, где в будущем должен был родиться Бабур. [32]

В период между 1271 и 1274 годами эти события сделались причиной довольно опасных нестроений. Тем временем медленно, но верно осуществлялись отюречивание монголов и их исламизация, параллельно с этим возникла необходимость в создании стабильного государства, то есть более тяготеющего к оседлости. Кебек (1309–1310 и 1320–1326), хоть и оставался язычником, покинул степь и поселился в Трансоксиане, где построил дворец, Карши, ставший зародышем будущего города; там, по тюркскому обычаю, он стал чеканить деньги от своего имени. Он также дал обет никогда не бывать на Или, что в Моголистане. Эта уступка номада, быть может, еще заметнее подчеркивает факт того, что империя все более утрачивала кочевой характер; одновременно она усугубила внутригосударственную напряженность.

Кризис вспыхнул тогда, когда Тамаширин (1326–1333), вероятно, буддист, если судить по его имени, являющемуся производным от санскритского


Еще от автора Жан-Поль Ру
История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней

Наука об Иране не заняла место, какое бы ей полагалось, и иранский мир мы знаем поверхностно. Как будто на него накинули большое покрывало, сквозь которое просвечивают лишь отдельные огни: Сузы, Персеполь, Самарканд, Герат, Исфахан, Шираз, миниатюры, стихи... Все эти светочи должны были бы сверкать, им бы полагалось быть такими же яркими, как несравненная синева иранского неба, как обширные пустыни Ирана из золотого песка, как его обнажённые горы, как его теология света, как своды его храмов, облицованные лазурными изразцами, как его исфаханские розы, как его поэты с их «неподражаемой простотой».


Рекомендуем почитать
Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.