Тамагочи - [18]

– Извините. Что, собственно, происходит? – возмутился Гошин.

– Тише, тише, Сережа. Немного терпения. Это будет сейчас. – Понизив голос, старик поднес указательный палец к своим тонким губам, показывая движением, что нужно помолчать.

На выбранном канале передавали репортаж из Египта. Диктор говорил об арабской революции, Братьях-мусульманах, и еще о чем-то, совершенно не интересующем Гошина.

– А теперь, Сереженька, смотри в оба, – интригующе произнес старик.

Картинка на экране поменялась, и сюжет с улиц Каира переместился в его пригород, на плато Гизы, где на фоне величественных пирамид, поднимая дорожную пыль, шли длинноногие верблюды. Навьюченные животные, не обращая внимания на понукания погонщиков, неторопливо несли поклажу на своих мохнатых горбах.

– Так это же… – округлив глаза, тихо пробормотал Сергей и осекся, так и не закончив фразы.

Седовласый гость без какого-либо разрешения сверкнул вспышкой фотокамеры и сделал снимок на свой мобильный телефон. Затем внимательно посмотрел на получившуюся картинку, закивал головой и с улыбкой сказал:

– Да, да. Они самые. А ты, случаем, не обратил внимания на соседский дом? Который по диагонали через дорогу? Ничего не напоминает?

Гошин промолчал. Вцепившись взглядом в странного незнакомца, он пристально всматривался в его лицо, с видимым напряжением пытаясь что-то вспомнить.

– Что происходит? – задал вопрос встревоженный Тополь.

– Пирамиды, – как-то потерянно ответил Сергей.

– Ну и что?

– Пока не знаю. Кощеем меня звали очень давно. Это детская кличка. И то только несколько человек.

– Так все-таки узнал? – не переставая улыбаться, проскрипел старик.

– Нет, – твердо ответил Гошин. – Не могу вспомнить.

– Про египетские пирамиды очень много написано в учебниках по истории Древнего мира. Я прав, молодой человек? – гость с вопросом обратился к Тополю.

– Да. Мы в школе что-то про них проходили. И что из этого следует?

– Дело в том, мой юный друг… Извините, не знаю, как вас величать.

– Андрей.

– Прекрасно. Дело в том, Андрей, что их там быть не должно. Скажем так, не должно быть для Сергея.

– Не понимаю. А где они тогда должны быть?

– А нигде. Так же, как не должно быть ни острова Пасхи, ни Стоунхенджа, ни всякого другого, что никак не вписывается в наше представление об устройстве этого самого Древнего мира. Не правда ли, немного сбивает с толку?

– Сергей, может, ты мне объяснишь, что здесь происходит? А то этот старик меня начинает пугать.

– Ну, зачем же вы так? У старика, кстати, есть имя. Хотя он наивно думал, что скромную персону неожиданного гостя представит его лучший друг. Не получилось. Что ж, ничего страшного. Представлюсь сам. Вениамин Петрович Павец.

После этих слов в комнате воцарилась гробовое молчание. И только едва слышимый комментарий диктора, доносящийся из динамиков телевизора, нарушал затянувшееся безмолвие. Неожиданно тишину разорвал раскатистый хохот.

– Меня еще ни разу так не разыгрывали! – давясь от смеха, выкрикнул Гошин. – Еще и на камеру сняли! Чья идея? Светланы? И где она сама?

– Ничего, – ответил старик. – Истерика скоро пройдет, это защитная реакция нервной системы. А Светланы здесь нет. И судя по тому, что ее здесь нет, с ней все в полном порядке.

– А с кем не все в порядке?

Гость, представившийся Вениамином, строго посмотрел на Гошина своими колючими, с годами потерявшими цвет глазами и, сняв улыбку с лица, сказал:

– Видимо, это затянется надолго, а у меня совсем мало времени. Я могу попросить тебя, Сережа, присесть на диван? Мне будет так удобней говорить. Ведь ты же хочешь разобраться, что, собственно, происходит?

– Не скрою. Очень любопытно.

– Ну, вот и хорошо. Все началось с того, что ты сегодня проснулся с чувством каких-то перемен. Что что-то изменилось. Верно? Неожиданно куда-то пропали знакомые, друзья? Скажи, а насколько хорошо и до которого момента ты помнишь день, предшествующий сегодняшнему пробуждению?.. Хотя не надо. Не трудись, я попробую это сделать сам. Ты стоишь на куче мусора в окружении компании бритоголовых отморозков. Удар по голове – и на этом все.

– Откуда вы это знаете?! – Гошин подскочил и тут же опустился на диван.

– А откуда, по-твоему, взялся этот саквояж? Меня вызвали в клинику в самый разгар банкета. Ты лежал в операционной, с размозженным вдребезги черепом. Не теряя времени, специалисты, находящиеся в то время в больнице, сделали полное обследование твоего изуродованного тела. Но, к сожалению, травмы, нанесенные Гошину Сергею Анатольевичу, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, были несовместимы с жизнью. Ты умер, не приходя в сознание, Сережа!

– Так значит, я умер? – изобразив на лице удивление, Гошин посмотрел на Тополя, который, ничего не понимая, сидел неподвижно, слегка приоткрыв рот.

– Скажу больше. Ты сам виноват в этом, – продолжил старик.

– И в чем же заключается моя вина? И почему я не чувствую себя особенно мертвым?

– Ты слишком часто перед смертью стал вспоминать историю с Семеном. И, по иронии судьбы, закончил свою жизнь так же, как и этот наркоман. На столе томографа. Я не мог допустить, чтобы какой-то идиотской видеосъемкой из нашей неразумной молодости была сломана карьера, которую я выстраивал годами, отдавая работе практически каждую минуту своего времени. Мне нужны были лишь только записи, которые ты не уничтожил и по своей глупости постоянно грозился опубликовать. Убивать тебя никто не хотел. Все должно было выглядеть, как банальный грабеж. Но вышло, как вышло. И даже лучше. Каким-то удивительным образом тебе удалось выбраться на дорогу, обратно к своей машине. Проезжающие мимо люди подобрали попавшего в беду водителя и отвезли ко мне в клинику. Все выглядело, как несчастный случай: машина в кювете, рядом человек с разбитой головой. Для Светланы до сих пор твоя смерть является результатом дорожно-транспортного происшествия. Вполне ожидаемый итог пьяных поездок за рулем. Сколько раз за последний год ты откупался от полиции, чтобы не потерять права?