Тамада - [63]

Часа через полтора колхозная контора гудела, точно улей, — явились члены парткома и члены правления, бригадиры и звеньевые.

Усталые и озабоченные лица.

Говорили лишь о том, что случилось, но никаких деловых предложений не было, пока не встал Али:

— Думаю, не все посевы окончательно погибли. Недели через полторы поля зазеленеют. Конечно, урожая с них не собрать, плана по зерновым мы не выполним, это ясно, но осенью на эти поля можно пустить скот, из нагульного гурта. Я считаю такое решение целесообразным.

В словах Али была деловая мысль, и Жамилят порадовалась, что он наконец почувствовал себя увереннее. Но в эту минуту встал Ибрахим:

— Нет! — резко заявил он. — У меня другое предложение. — Десятки глаз выжидающе и сосредоточенно вперились в его лицо, вдруг покрывшееся мелкими крапинками пота. — То, что предложил Али, вполне приемлемо с точки зрения выгод животноводства, но мы должны сейчас думать не только о выгодах своего участка, а об общей выгоде колхоза. И я, как агроном, считаю, что нам необходимо перенахать побитые градом поля и снова засеять.

Кустистые брови Харуна удивленно полезли вверх:

— Засеять? В июле?

— Да. Одни поля нужно засеять кукурузой на силос, другие — травами. Там, где кукуруза после перепашки даст хорошие всходы, надо приложить все силы, чтобы она была пригодна для уборки на зерно.

Ибрахим тыльной стороной ладони провел по лбу. Понимал, что его предложение рискованное — сеять кукурузу в начале июля. В его практике такого никогда еще не было. Но рискнуть можно. Быть может, этот эксперимент даст неплохой результат. Взглянул на Жамилят, ища у нее поддержки.

— Ерунда! — воскликнул Али. — Весь район насмешим.

Он тоже выжидающе смотрел на Жамилят: что она скажет?

Она тоже провела по лбу тыльной стороной руки, повторив жест Ибрахима, — его предложение тоже показалось ей рискованным, но она понимала, что если задуманное удастся — колхоз будет с силосом и зерном. Надо попробовать. И она почувствовала, что верит Ибрахиму, как самой себе, даже показалось на какой-то миг, будто минуту назад и сама она думала так же, как он. Не вставая, заговорила:

— Действительно, сеять в начале июля — большой риск. Но ведь мы, земледельцы, всегда рискуем, и когда сеем, и когда жнем. Пока что мы не вольны управлять природой так, как захотим. И она в любой момент может нам подставить подножку. На мой взгляд, можно рискнуть. Я, как и агроном, — «за».

И когда говорила, уголком глаза поглядывала на Ибрахима: вот он сидит слева от нее, худощавый, черноволосый, открытое лицо и такие же ясные, упрямые глаза, как у Мухаммата. Это сходство с погибшим мужем на несколько мгновений поразило ее, и она, сбитая с толку невольным наваждением, почему-то поспешила повторить: «Я, как и агроном, — «за», да, да, я за предложение товарища Таулуева».

И на этом кончила свое короткое выступление.

Али с досадой махнул рукой, мол, делайте как хотите, мое дело — сторона, посмотрим, что из всего этого выйдет.

— Итак, давайте подведем черту, — твердо сказала Жамилят. — Будем перепахивать. Все силы — людей, технику — все надо бросить на сев. На этом и порешим. Не будем терять времени на дальнейшие разговоры. Ну, а если... если вдруг неудача... Будем вместе отвечать, товарищ агроном? — улыбнулась она.

— Согласен.

— Тогда за работу.

Голос ее был тверд, и эта твердая уверенность передалась и людям. Сегодня — первое июля. Три-четыре дня на пахоту и сев. Конечно, семь потов сойдет, чтобы уложиться в этот срок. Но...

— Другого выхода нет, товарищи! — окончательно перечеркнула все сомнения Жамилят.

Когда все разошлись, в комнате остались лишь Жамилят и Ибрахим. Он легонько дотронулся до ее локтя и тихо сказал:

— Спасибо. Ты меня здорово поддержала.

— Цыплят по осени считают. — Она улыбнулась, почувствовав, что его прикосновение приятной теплотой разлилось по телу. «Да, да, Ибрахим — друг, на которого можно положиться. Всегда и во всем. Во всем ему можно довериться, он никогда не подведет. Человек, влюбленный в свое дело, редко когда ошибается, а Ибрахим — он именно такой, да, да, такой. Хорошо, что он рядом. Хорошо иметь друга, который видит в тебе не просто женщину, а человека...»

Встав, она протянула ему руку:

— Нам пора по своим делам, Ибрахим. Ты сам, да, да, сам как следует проконтролируй сев.

9

Верно в пословице говорится: в неначатом деле змея сидит. Действительно, трудно было поверить, что за три дня можно перепахать и пересеять побитые градом поля. Но когда народ дружно возьмется — любое дело сладится.

Через день после сева прикатил секретарь райкома Амин Гитчеев, придирчиво оглядел черные поля, заглянув в правление к Жамилят, прямо с порога спросил:

— Где семена достали?

— Соседи выручили.

Амин вытер платком вспотевшее лицо.

— Послушайте, Жамилят, это ваша идея — перепахать поля?

— Да.

— Гм...

— А как бы вы поступили на моем месте?

— Но все-таки вам, видимо, кто-то подсказал эту мысль?

— Почему вы вдруг так решили?

— Но... для женщины это так рискованно…

— Да, но вы не ответили: как бы поступили на моем месте вы.

— Гм... Кстати, хотел напомнить, что в среду собрание районного партийного актива, — заговорил он о другом, явно обдумывая ответ. — Да... вы спрашиваете, как поступил бы я, вероятно, так же. И вот что я хотел заметить вам, Жамилят Хамитовна, вы опрокидываете все мои представления о женщинах, но... не до конца, не до конца... есть еще время. Посмотрим... — как-то суетливо и заискивающе заговорил Амин.