Тамада - [12]

. Спокойно, идите к гостям и улыбайтесь.

Волобуев. Как же тут улыбаться?

Гена. Щеками… двигайте их к ушам… Не волнуйтесь… все останутся довольны… (Нине.) Прости…

Нина. Ты занят, я вижу…

Гена. Да, сегодня тяжело…

Нина. Тебе не до меня…

Люба (Гене). Что у них опять?

Гена. Невеста сбежала…

Люба (Гене). Час от часу не легче… Ну, что теперь?

Гена. Ничего… (Устало.) Заказчик расписался, тебе-то что?.. Успокойся… Наше дело, чтобы ужин состоялся…

Люба. С тобой я всегда спокойна.

Гена. Что у тебя осталось?

Люба. Кофе гляссе.

Гена. Видишь, как тут хорошо, а ты не хотела сюда идти. Еще жених просит…

Люба. Нет, с меня хватит.

Гена взошел на эстраду. Симон приглушил звук.

Гена(в микрофон). Друзья! По восточному обычаю невесту должны украсть, а жених ее найти и выкупить. Петя, слушай меня внимательно: быстрее отправляйся на поиски!.. Понял меня? Поторопись! Вы танцуйте, танцуйте, скоро вернемся за стол. Впереди еще много интересного… Что ты стоишь, жених? Она сейчас сядет в такси… тебе долго придется ее искать! Иди-иди… никто тебе не поможет! Что такое! Невесту крадут из-под носа, а вы не знаете, что делать! Дверь в другой стороне! Иди же… иди!

Петя совсем растерялся. Симон прибавил звук. Вернулась Зоя, пожимая плечами. Волобуевы, почерневшие от тяжелой думы, танцуют. Дедушка что-то кричит, обеспокоенный Синицыной. Шум, топот ног, толчея! Мельканье лиц…

Темнота…

С трудом угадывается окно без штор и занавесок. После свадебного грохота и многоголосья острая тишина убогого холостяцкого жилища Симона непривычна и прекрасна. В комнате Нина и Гена. Гена сдул со стола пыль, отодвинул ошметки какого-то затянутого плесенью блюда и открыл портфель. В плоскую крышку его было вмонтировано зеркало. Гена устало снял парик, отодрал усы и оказался уже немолодым светловолосым, каким-то даже блекловатым человеком. Достал из баночки крем, медленно занялся лицом. Нина сидит рядом молча, смотрит.

Нина(тихо). Зачем ты клеешь усы? Хватит одного парика. Хотя на грузина ты мало похож… (Пауза.) Не хочешь со мной разговаривать?

Гена. Я наговорился… дай помолчать.

Нина(закурила). У тебя голос сел… На, затянись…

Гена(затянулся). Достань салфетку..

Нина порылась в портфеле, достала салфетку. Вытерла ему лоб. Вошел Симон, разглядывая содержимое коробки из-под торта, поставил ее на стол.

Симон. Я был женат за это время, и не один раз. Жены бились с насекомыми. Сначала ушли клопы, потом… потом первая жена… вторая жена… потом ушла женщина по фамилии Пардо. Как ты живешь, меня спрашивают, без Пардо?..

Нина. Вид у тебя нехороший…

Симон. Что вам еще рассказать?.. Помните, Нина, я сжигал у вас соседа?.. Это был знаменитый свадебный аккордеонист. Мы называли его — король Литр. Старик привел меня на свадьбу, когда я был еще мальчиком. Родственники не хотели его хоронить. У него ведь, кроме своих и моих клопов, ничего не было… Я принес урночку домой… позвонил им: давайте по-человечески замуруем… Я за все заплачу — постойте перед ним хотя бы пять минут… Тем более, что к нам звонили из Инюрколегии, его разыскивают… Они ворвались сюда, стали хватать урночку. Друг у друга. Урночка упала и разбилась…

Симон молча вышел из комнаты, хлопнула входная дверь.

Нина. Жены уходили от него с мебелью… (Пауза.) На чем ты здесь будешь спать?.. (Пауза.) Поедем домой, не дури… Запах здесь как у одиноких стариков… ему ведь лет сорок, не больше… как он опустился… Куда он пошел?

Гена. Пусть протрезвится…

Нина(взяла парик). Кто-то до сих пор думает, что ты работаешь на радио. Я сейчас вспомнила, как приходила за тобой в театр, когда не была занята… Устал?

Гена. Свадьба по сто человек. Всех надо перекричать… по твоей милости ночевал, где придется…

Нина. Ты приходил под утро, весь в помаде… от тебя несло духами. Как я должна была к этому относиться? Лучше бы ты пил с ними. Знаешь что… я придумала… на досуге? Давай заканчивай. Иначе видишь, уже до суда дошло. Всех денег не соберешь… Хотели подхалтурить в свободные дни. Вся жизнь превратилась в халтуру. Ты пляшешь и поешь, я стою рыдаю… Я ведь тоже когда-то была актрисой. Может, вернуться в театр? Мне ведь тоже невмоготу. Спрашиваю родственников: «Что мне сказать о покойном?» В ответ одно и то же. Работал… Был хороший, добрый. Все так говорят. На самом деле бывает и не так. Не скажу же я им… хороним подонка. Я говорю: добрый, хороший, всеми любимый… и все верят… им это надо. Мне не приходится ломаться. У себя я хоть людям помогу… Хочешь затянуться?

Гена затянулся, сложил парик в чемодан. Закрыл глаза.

Нина. Тебя жалко… У тебя был талант… Уходи из этих кабаков… Охрип… осунулся… (Пауза.) Хочешь, я поговорю у себя?.. Тишина… покой… Шопена играют…

Гена. Грузин на похоронах? Родственники после моего монолога начинают смеяться. Покойник встает и уходит… ему обидно.

Нина. Я хочу еще родить от тебя… мне не поздно… Я должна быть уверена только в одном, никто у меня тебя не одалживает. Уходи… Сиди дома. Я одна заработаю. Что это за работа такая — целоваться в кабаках со всеми подряд. Я тебя совсем забыла… Ночью тебя нет, утром ты без сил. У нас все изменилось. Раньше ты был таким веселым, теперь из тебя слова не вытянешь. Я говорю-говорю, а в ответ — минута молчания… Скажи мне сейчас в последний раз… у тебя кто-то есть?