Там, за зеленой звездой - [30]

Испет Бескаравайный стал кумиром, идолом. Но его поведение вне сцены нельзя было признать разумным. Получив письмо из какого-то из райских миров, он вдруг сделался мрачен и нелюдим. Не проходило дня, чтобы он не употреблял дурманящий настой грибов Вук. Однажды певец, увидев господина, у которого ложноножки не росли из-за какой-то болезни, набросился на несчастного с кулаками.

Видимо, потрясение, испытанное юным демоником во время путешествия, было столь велико, что он сам начал считать себя безумцем, что выразилось в его песнях. В одной из них он рассказывает о прекрасной деве, чья тело мягко, словно плоть съедобных улиток, а облик бесконечно совершенен. Безумный Испет поет о том, что созерцание прекрасной незнакомки вызывает желание упасть пред ней на колени и распластаться на песке, моля о едином ласковом слове. Или — наброситься на красавицу, вонзив в нежную кожу когти и жвала, так, чтобы стон страсти смешался со стоном боли, а последняя судорога оплодотворения совпала с последним вздохом прелестницы, которую больше никто не сможет коснуться ни взглядом, ни псевдоподией. Естественно, подобные фантазии не могут быть причислены к числу одобренных песен, и имя Испета Бескаравайного вычеркнуто из списков Ордена, что означает запрет исполнения его произведений в общественных местах, а сам он помещен в дом скорби.

Однако среди несознательной молодежи песни Испета-Странника остаются чрезвычайно популярны. Ореол мученика, окружающий его имя, придает звучащим в них странным и мрачным образам особый шарм, заставляя искать в их мельтешении особый смысл, доступный лишь избранным.

Благодаря интенсивному лечению Бескаравайный недолго творил в доме скорби. В последние годы жизни он представлял из себя совершенно бессмысленное, подобное лишайнику, существо, не способное ни осознать обращенную к нему речь, ни внятно ответить собеседнику. Так что когда подвижники-ученые, вычислившие формулу нерегулярных или «мерцающих» порталов, решили обрадовать первооткрывателя и предложить ему путешествие в один из дружественных миров, несчастный Испет никак не прореагировал на их визит.

А песни Бескаравайного иногда можно услышать в дальних галереях, где юные демоники прячутся от старших, чтобы предаваться различным порокам, часто весьма невинным, но все же осуждаемым обществом…

Командировка к ужасу

Джунгли остались позади. Теперь сверху, из кабины гравилета, зелень крон не казалась уже мерзко шевелящимся ковром, но больше походила на старую шубу с проплешинами полянок и каменных осыпей.

Вик осторожно сбросил высоту и медленно, стараясь не задевать верхушки деревьев, повел гравилет на север.

— Может, подберемся поближе к вашей аномалии и сядем там? — пробормотал он.

Вопрос повис в воздухе. Потом старший из лекорисов, МурлАрк, все же удосужился обернуться к сидящему за штурвалом землянину:

— Нужно точнее определиться… она все время меняется.

— Боишься, что на тебя опять баобаб кинется? — съехидничал лиловый МурВи.

«Чертовы кошаки», — пробурчал Вик и так дернул манипулятор, что четвертый член экспедиции — амазонка-телепат Лари — по-девчоночьи пискнула. Это еще больше испортило Вику настроение.

Во время прошлого приземления, пока похожие на прямоходящих котов лекорисы суетились вокруг своей аппаратуры, Вик неосторожно отошел от гравилета. Всего на десяток шагов… А кто виноват, что на Микор капитана Звездной Стражи Вика Тьера перебросили, как говорится, в режиме ошпаренной кошки? Заставили передать дела помощнику — и вперед. К тому же от ближайшего портального центра до Микора пришлось еще две недели трюхать на тихоходном внутрисистемнике. Так что на адаптацию оставалось всего трое суток…

А тут — природа, погода, бабочки размером с суповую тарелку порхают…

В результате извлекать полупарализованную тушку капитана из-под кучи сладострастно вибрирующего хвороста пришлось именно амазонке. Та визгливо крикнула на растение — и покрытые липкой слизью ветви испуганно прижались к стволу. Хорошая все-таки девчонка эта Лари Саратиш с Таранати!

Хотя — не девчонка она. И даже не женщина. У таранатиан три пола. Лари — «обеспечивающая энергией». О том, что это такое, Вик не очень задумывался. По крайней мере, рожают на Таранати не амазонки. Но и без них это дело никак не обходится. Хотя с виду телепат их экспедиции — долговязая девчонка-подросток. И ведет себя так же — то кокетничает, как большая, то — пацан пацаном.

— Осторожней! — подал все-таки голос МурлАрк.

Но продолжить нотацию ему было некогда — гравилет уже прочно стоял на чуть наклонной каменной площадке.

Коты углубились в свои замеры, а Вик выбрался из пилотской кабины и с удовольствием потянулся.

— Что там снизу слышно? — улыбнулся он Лари.

— Не извиняйся, не очень и жесткая посадка, ничего страшного, — в своей обычной манере ответила амазонка, не различавшая слова уже произнесенные и еще крутящиеся на кончике языка.

И вытащила из гравилета «хрустальный шар» — местное средство связи. Удобная штука, хотя для того, чтобы ею пользоваться, нужно иметь дар эмпата. Или, как сейчас, мощный телепат должен выступать в роли усилителя — тогда информацию может получить любой.