Там, за Демерджи. Путеводитель - [5]
Но они умирали. Умирали потому, что любили. Любили Родину, свой народ, свою землю.
Далеко на Феодосийское шоссе, атаковать фашистские автоколонны уходила группа Николая Федорова. Под Зуей вражеская пуля оборвала жизнь отважного командира.
Не дожил до радостного дня освобождения Крыма Василий Бартоша, о подвигах которого среди партизан ходили легенды.
Геройски пали Никита Бароненко, Иван Голиков, Петр Лещенко, Василий Зайцев, отец и сын Неклепаевы, Клава Юрьева, Ураим Юлдашев и многие, многие другие…
В этих лесах навсегда остались отважные сыны словацкого народа Венделин Новак, Франтишек Бабиц. Они храбро дрались за свободу Словакии, за Советский Союз, который в своей клятве нарекли Родиной родин.
Вот о чем рассказывает лес. Еще о многом другом может рассказать вам лесник Перевальненского лесничества А. А. Фролов, если повезет с ним познакомиться, Алексей Афанасьевич навсегда связал свою жизнь с лесом. Слишком много он для него значит.
Прошлое, настоящее, будущее. Без человека распадается связь времен. Без человеческой памяти, знания, любви.
О чем молчит лес
Склоны Большой Демерджи покрыты лесами. Вот почему значительную часть своего рассказа я отвожу именно лесу. Что же он представляет собой, этот лес?
Немного азов. Из школьного курса географии вы, очевидно, помните о вертикальной зональности растительности в горах. И в крымских условиях деревья расселились "по этажам". По долинам рек, в нижней части склонов нас встречают дубовые леса.
Для неискушенного глаза - дуб как дуб, а для знатоков здесь растет не просто дуб, а "три дуба": обычный, или черешчатый, пушистый и скальный. Причем дуб скальный занимает не только "антресоли" этого этажа, но поднимается и гораздо выше. В дубняках "квартируют" еще липа, ясень, граб, бук. У лесных опушек много кизила, лещины, боярышника, ягодных, фруктовых деревьев.
На высоте 600-700 метров господствующими породами становятся бук и его верный спутник граб. До сих пор лесоводы и ботаники не пришли к единому мнению: что же за бук растет в Крыму? Одни исследователи считают, что здесь обитает два вида: кавказский и европейский бук. Другие уверены, что в Крыму живет нигде более не встречающийся, самостоятельный вид - бук таврический. Местами теплолюбивый бук почти полностью вытеснен грабом. Практически по всему склону встречается сосна.
Однако в заметных количествах она произрастает в местах почти недоступных - на склонах, на обрывах гор; причем здесь чаще встречается красноствольная порода с ярко-зеленой короткой хвоей - сосна обыкновенная. А ниже, среди дубовых лесов, преобладает сосна с серым стволом, длинной, редковатой, несколько тусклой хвоей.
Она приходится ближайшей родственницей той сосне, что растет по всему Средиземноморью. Однако по ряду признаков нашу сосну все-таки выделяют в особый вид - сосну крымскую, или, как ее еще называют, сосну Палласа. Но и сосна обыкновенная - это характерный только для Крыма подвид, сосна крючковатая.
В горах среди скал встречается дерево-отшельник - тис. Порой он вырастает из тесных, укромных расселин. Мне тис чем-то напоминает мамонта или бизона.
Одинокой отрешенностью, даже обреченностью, дремучей древней силой веет от него, выносливого и беззащитного одновременно. Все наверное оттого, что в прежние времена за ценную красную древесину его повсеместно вырубали; были даже "охотники", промышлявшие тем, что отыскивали редкие экземпляры тиса в лесных трущобах, глухих ущельях и сбывали краснодеревщикам. Увы, знакомая, печальная история… И хотя "охота" за этим деревом давно прекратилась, оно все еще "не доверяет" людям. В самых укромных местах горного леса только и живет тис.
Патриарх здешних лесов. Живая окаменелость.
Выше лесов простирается нагорье - яйла. Слово это в переводе обозначает "летнее пастбище". Местные жители иногда называют яйлу "джайлава", а в литературе закрепилась южнотюркская форма - "яйла".
Почему яйла безлесна? Проще всего это объяснить действием закона вертикальной зональности: яйла лежит выше естественной границы лесов. Но ведь плато Крымских гор лежат не на каком-то одном уровне, а на высотах от 600 до 1500 метров над уровнем моря. И если они расположены ступенчато, одно над другим, то лес отлично растет на склоне между двумя яйлами, как между Долгоруковским плато и Тырке.
Видимо, причины здесь более сложные, чем проявление закона вертикальной зональности. Одно время безлесье яйл объясняли тем, что человек за много веков выжег и вырубил леса на плоскогорьях. Действительно, заготовлять лес на сравнительно ровных возвышенностях легче, чем в ущельях и на склонах. Однако палеонтологические исследования убедительно говорят о том, что в древние времена, и 10000 и 100000 лет назад, плоскогорья не были сплошь покрыты лесом.
Скорее то была лесостепь; открытые ветрам, возвышенные места оставались безлесными.
Сейчас яйла - это царство трав; с равным успехом ее можно назвать горной степью и горным лугом. На фоне свежей, яркой зелени рассыпана гигантская мозаика; с конца апреля до осени здесь что-то цветет: крокусы, горицвет, ирисы, фиалки, адонис, вероника, лапчатка, таволга, подмаренник, тысячелистник, зверобой, душица, сон-трава, ясколка Биберштейна (крымский эдельвейс). Травы яйлы: типчак, степная осочка, клевер, манжетки, ковыль, мятлики, овсяницы, пырей, тимофеевка, ежа, коротконожка… Не менее пятисот видов растений насчитывается на Демерджи-яйле, т. е. почти четверть всей крымской флоры! Сорок пять видов растений встречаются только на яйлах, являясь эндемиками. Это интересный факт.
Автор — морской биолог — восемь месяцев изучал яркую и красочную жизнь коралловых рифов Явы, Сулавеси (Целебеса), островов Вали и У наука, грозного архипелага Кракатау, необитаемых коралловых островов. Работал он и в мангровых лесах, на скалистых порогах и пляжах в осушной полосе Яванского, Целебесского и Молуккского морей, Мадурского и Зондского проливов, бурного Индийского океана. Ему посчастливилось познакомиться с пышной тропической растительностью среди нетронутой природы, а также в замечательном Богорском ботаническом саду, с геологическими достопримечательностями, с величественными памятниками прошлых эпох и с прекрасным изобразительным и музыкальным искусством балийцев.
В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.