Там вдали, за рекой - [48]

- Бросьте, Вадим Николаевич! - огрызнулся вдруг Стрельцов. - Не так все просто, как кажется.

- Деньги? - спросил Заблоцкий.

- Денег я получил достаточно, - сразу сник Стрельцов. - Они хотят знать правду. А говорить ее, как вам известно, не рекомендуется!

Женька вскочил и опрокинул кресло.

- Кто там? - Заблоцкий отдернул занавеску и поднял над головой лампу.

Стрельцов вбежал в кабинет и, увидев Женьку, растерянно обернулся к Заблоцкому.

- Это Женя... Я вам о нем говорил...

- Очень рад, - уничтожающе оглядел Стрельцова Заблоцкий и обернулся к Павлову.

- Вы же ушли... - растерянно бормотал Стрельцов. - Собирались уходить...

- Я заснул... Нечаянно... А потом проснулся.

- Давно? - быстро спросил Стрельцов.

- Я все слышал, Петр Никодимович... Значит, вы брали у них деньги, чтобы обманывать нас... И мы верили вам... Я верил... А вы взяли самое дорогое и продали...

Женьке почему-то стало трудно дышать, и говорил он чуть слышно и прерывисто.

- Женя! - протянул к нему руки Стрельцов. - Это недоразумение... Вы не так поняли!

- Я все понял, - покачал головой Женька. - Продали... Как вы могли?

Он говорил все же тихо. Ему казалось, что, если он заговорит громче, ему не хватит воздуха и он задохнется. И все-таки он закричал:

- И вы лучше молчите, а то я могу вас убить!

- Заткните рот этому сопляку, - не повышая голоса, распорядился Заблоцкий.

- Не заткнете! - сжал кулаки Женька. - Юденича ждете, выступать собираетесь! Подло, из-за угла...

И обернулся к Павлову:

- И вы опять в спину стрелять будете, да?

Павлов медленно и молча пошел на Женьку, а тот, так же медленно, отступал к дверям кабинета, смотрел на руку Павлова, которая тянулась к карману пальто, и думал, что это продолжается плохой сон, что сейчас он проснется и не будет ни этого страшного человека, ни этой темной, заставленной вещами и посудой комнаты, он вернется домой к больному отцу и побежит в аптеку на углу, зажав в руке рецепт и деньги, как бегал еще совсем мальчишкой. Павлов вынул руку из кармана, и в зажатой ладони тускло блеснула вороненая сталь нагана.

- Не здесь! Умоляю вас!.. - закричал Стрельцов и закрыл лицо ладонями.

На его крик обернулся Павлов, а Женька, точно его толкнул кто-то, рванулся и побежал по темному коридору к парадному ходу. Он был уже у дверей, когда набежавший сзади Павлов ударил его рукояткой нагана по голове, и Женька, согнувшись, повалился на пол.

И в ту же минуту над дверью зазвонил колокольчик.

Павлов попятился назад, а Заблоцкий шепотом приказал Стрельцову:

- Спросите кто!

Стараясь унять дрожь в голосе, Стрельцов крикнул:

- Кто?

- Откройте, Петр Никодимович! - послышался из-за двери голос Кузьмы. - Это я... Кузьма!

Стрельцов беспомощно обернулся к Заблоцкому.

- Скажите, что вы не одеты... Пусть подождет, - подсказал Заблоцкий. - Дайте ключи от черного хода.

- А как же... - Стрельцов кивнул на неподвижное тело Женьки.

- Придумайте что-нибудь! - отмахнулся Заблоцкий и, кивнув Павлову и женщине на черный ход, направился в сторону кухни.

В дверь уже не звонили, а стучали прикладами винтовок. Стрельцов все понял! И вдруг увидел, как, держась одной рукой за стену, а другую прижимая к окровавленной голове, медленно поднимается Женька. Стрельцов вскрикнул, метнулся к дверям кабинета, закрыл за собой обе створки и прижался к ним спиной.

Женька с трудом отодвинул засов, снял цепочку, открыл тяжелую дверь, и его чуть не сбил с ног светловолосый голубоглазый человек в потертой кожанке.

- Кто такой? - обернулся он к Кузьме, кивнув на привалившегося к стене Женьку.

- За что они его так? - склонился над Женькой Кузьма. - Безвредный он вовсе...

- Скорее... - тихо сказал Женька. - У них оружие... Они с Юденичем... - И, обессиленный, закрыл глаза.

Лацис махнул рукой стоящим за его спиной вооруженным людям, и те быстро прошли в квартиру.

В темной кухне Заблоцкий возился с ключами, пытаясь выйти черным ходом. Женщина стояла за его спиной. Павлов, услышав шум в глубине квартиры, по-звериному неслышно отступил и встал за полуоткрытой дверью, отделяющей кухню от коридора. Заблоцкий нашел наконец нужный ключ, щелкнул замком, но со стороны черной лестницы кто-то потянул дверь на себя, и на пороге встал Алексей Колыванов с наганом в руке. За его спиной стояли Степан и еще двое вооруженных комсомольцев.

- Назад! - скомандовал Колыванов. - Руки вверх!

Заблоцкий попятился и медленно поднял руки. Стоявшая за ним женщина отступила назад, к дверям кухни.

Колыванов развернул Заблоцкого за плечо и подтолкнул в коридор, а шедший сзади Степан ударом ноги распахнул дверь пошире. Створка дверей закрыла прижавшегося к стене Павлова.

Когда Заблоцкий, женщина и конвоиры прошли мимо, Павлов проскользнул в кухню и вышел на черную лестницу. Перегнувшись через перила, он заглянул вниз, увидел стоящего там человека с винтовкой и стал бесшумно подниматься наверх, к входу на чердак.

Заблоцкого и женщину провели в кабинет, где Лацис уже допрашивал Стрельцова, а Степан подошел к Женьке.

- Что, гимназер? Досталось?

Женька виновато улыбнулся. Он сидел на сундуке под вешалкой, и Кузьма перевязывал ему голову носовым платком.