Там ступа с Бабою Ягой - [11]

— Ещё чего! — хмыкнул Змей. — Здесь не купаются: тины слишком много. Но у берега холодный ключ бьёт. Вот, примочки ставлю. — И средняя голова опять ушла в воду.

— Выходит, тревожный звонок исходил не от вас, — подвёл итог разговору Алёша.

Две Горынычевы головы утвердительно кивнули.

Глава шестнадцатая ДЕДУШКА И ВНУКИ

На середине озера ряска, покрывавшая его, пошла ходуном, разошлась в стороны, и наружу вынырнул усатый и бородатый старый Бес:

— Зачем ты, Балда, к нам залез?

— Это я, что ли, балда? — угрожающе осведомился Горыныч.

Алёша поспешил разрядить назревающий конфликт — к чему нам ещё один?

— Нет, вы не балда, то есть, Балда — не вы. Уважаемый Бес обознался.

Тот важно водрузил на нос очки, присмотрелся и буркнул:

— Действительно, не он. Это же Змей. Не признал я сослепу соседа. А ведёт он себя сегодня точь-в-точь как Балда.

Змей свирепо засопел шестью ноздрями.

Алексей снова бросился спасать ситуацию:

— Бес имеет в виду вот что. Погружая то и дело голову в воду, вы, Горыныч, взбаламутили озеро — оно волнами так и расходилось. Точно так же однажды обеспокоил Беса и некий работник по имени Балда.

— Это точно, — подтвердил Бес.

Помощница следователя чуть не потеряли от удивления дар речи:

— Не понимаю, Алёша, как ты обо всем догадался? Откуда заранее знал, что в этом тихом омуте бесы водятся? И чей это был работник?

Оставив без внимания первые два вопроси, следователь коротко ответил на третий:

— Поповский.

— Всё равно не понимаю.

— Зато я, — радуясь собственной догадливости, произнёс Змей: — Понял! Работник чей? Поповский! Какого Попова? Ну, конечно же, Алексея. Он-то всё начальнику и рассказал. Верно, Лёша?

— Не было у нас никогда в следственной бригаде никакого Балды! — возмутилась Маруся.

— Хватит об этом, — счёл за лучшее сменить тему следователь. — Перейдём к более насущным делам. — И обратился к Бесу: — Вы, случаем, на мобильник мне не звонили?

— А ты кто?

— Следователь по особым делам Алексей Попов.

— Да? Поликарпу Африкановичу не родственник ли?

— Внук.

— Нет, следователю не звонил, — отрицательно покачал бородатой головой Бес, — повода не было.

— Позвольте ещё один вопрос: ступу видели?

— Конечно.

Вот оно! Сейчас проблема с пропавшим летательным аппаратом разрешится! Алёша вкрадчиво уточнил:

— Когда именно?

— Несколько дней назад, — ответил Бес, — пролетала здесь Баба Яга. Мы поболтали немножко. Жаловалась, что ступа стала барахлить. Пора, говорит, ставить её на профилактику у Змея Горыныча. — И бородатый зыркнул из-под очков на трёхглавого.

Круг опять замкнулся. Ничего страшного, попробуем зайти с другой стороны.

— А внук ваш мне не звонил ли?

— У меня целых два внука, — гордо сказал дедушка. — Близнецы. Карп — светленький, а Поликарп, что в честь твоего деда наименован, посмуглее. Ты которого из них имеешь в виду?

— Обоих.

— У них и спрашивай. Они на пеньках в шахматы играют.

Алёша обернулся. Так и есть: сидят неподалёку на пеньках бесенята, фигуры на доске расставляют. Как это он раньше шахматистов не заметил? Ну да, другим был занят. И сейчас другим займётся. С внучатами и помощница сможет разобраться.

— Маруся, сними показания с бесенят, а я тем временем осмотрю окрестности. Вдруг что-нибудь интересное обнаружу. — И пошёл себе, а кошка потрусила к пенькам выполнять указание.

Горыныч спросил у Беса:

— Можно, я ещё парочку примочек сделаю?

— На здоровье, болезный, — ответил дедушка, снял очки и скрылся под водой.

Карп и Поликарп пристально смотрели на шахматную доску, целиком сосредоточившись на предстоящей партии. Помощница следователя решила для начала взять в разработку светлого бесёнка. Подойдя, осведомилась:

— Жив-здоров, Карп?

— Е-два, — протянул тот и сделал паузу.

Бедолага! Едва жив! А выглядит как здоровый. У Маруси на глаза навернулись слёзы. Она вздохнула про себя: «Бедный, бедный белый бесёнок! Замяукал он, как голодный котёнок… Надо же, стихами почему-то само собой получилось…» — и обеспокоенно спросила: — Отчего ж ты едва жив?

— Е-четыре… — Карп передвинул пешку.

Поликарп сделал ответный ход молча.

Помощница следователя застыла, закинув хвост на спину. Странно как-то получается. Вроде бы ответили ей на поставленный вопрос, а вроде бы и нет вовсе. Чепуха какая-то. «Надо поскорее взять себя в руки, — подумала кошка, — то есть в лапы», — и, решительно дёрнув усами, продолжила брать показания:

— Карп, ты посылал тревожный сигнал хоть раз?

— Аш-пять, — отреагировал светленький и двинул ферзя по диагонали.

Поликарп вновь походил безмолвно.

— Аж пять раз? — поразилась Маруся. — О таком количестве звонков мы даже не подозревали!

— Тогда, — откликнулся Карп, — попробуем а-пять… — Белый ферзь пересёк доску по горизонтали.

«В шестой раз, что ли?» — недоумевала про себя помощница следователя, почти ничего, кроме названий фигур, в шахматах не смыслящая. Так, видела пару раз, как Лёша со Степаном Африкановичем сражаются.

И вдруг вспомнила: они, когда играли, тоже похожие словечки произносили — и «е-два», и «е-четыре», и «аш-пять», и ещё, кажется, «бэ-восемь». Выходит, бесенята не на вопросы отвечают, а между собой переговариваются! Надо это безобразие прекратить!