Там, откуда ушли реки - [66]

Чем же здесь заняты муравьи крематогастеры? Ловят малышей и пожирают? Подобные вещи за ними водятся. Они, например, как никто из муравьев, умеют разгрызать галлы и вытаскивать из них личинок. Но здесь ни один из муравьев не несет добычи. Тогда в чем же дело? И еще вопросы. Не муравьи ли проделали дырочки в шариках? Но дырочки слишком малы, меньше муравьев. Кроме того, в закрытых домиках, там, где должна быть дырочка — предусмотрительно оставлено темное окошечко, затянутое тонкой кисеей паутинок.

Продолжаю внимательно осматривать ветки и вскоре нахожу отгадку. Оказывается, сейчас пришло время потомству щитовки расходится из родительского крова. Крохотные личиночки расползаются по растению и кое-где уже собрались маленькими группками, присосались к веточкам остренькими хоботками, принялись за дело. Муравьи тоже не зевают. Взяли под охрану малюток и, видимо, неспроста. Те, как и принято у тлей и щитовок, подкармливают своих телохранителей сладкими экскрементами.

Теперь осталась только одна загадка. Почему крошечные и нежные бродяжки (так их и называют — бродяжками) — покидают родительский кров осенью, когда предстоит суровая зима с губительными для насекомых резкими колебаниями температур и когда веточки растения огрубели, листья пожелтели и прекратилось движение соков?

Уж не будут ли опекуны прятать на зиму в муравейник своих дойных коровушек?

И на веточке саксаула бегают тоже муравьи крематогастеры. Они останавливаются возле двух маленьких шишечек, что-то там делают. Через лупу я вижу, что черные шишечки — скопление темных тлей. Они плотно прижались друг к другу. Веточка саксаула уже пожелтела, засохла, но галл на ней еще зеленый. Он предоставляет тлям пищу, а тли высасывают соки растения, доставляют пищу муравьям. Одна за другой тли поднимают брюшко и выстреливают муравьям круглую, как шарик, капельку сладких испражнений.

Одна тля вздумала попутешествовать, ушла от своей компании, поднялась по веточке кверху да запуталась в случайно протянутой каким-то бродячим паучком паутине, не выдержала длительного пленения, поникла. Ее нашел муравей, быстро распознал, что коровушка уже не дойная, помял ее челюстями. И жалкий остаток поспешно потащил в свой дом. Не пропадать же добру попусту!

Другой муравей нашел среди тлей пустую личиночную шкурку. Постукал ее усиками, схватил, вытащил, помял немного, как бы решая трудную задачу — стоит ли нести такую добычу в муравейник, побродил вокруг и бросил.

Потом и на других деревьях я нахожу тоже тлей. Всюду они сидят скоплениями только на галлах листоблошек, даже там, где веточки саксаула еще зеленые. Видимо соки, содержащиеся в галлах, гораздо вкуснее, чем в веточках растения.

Не думаю, что хозяевам галла — крошечным личинкам листоблошки была польза от своих непрошеных нахлебников. Галлы с тлями явно отставали в росте и, возможно, в них личинки хозяев погибали.

Еще десяток километров, и глухой промежуток кончился. И вот вдали крошечный поселок Бозарал, полузаброшенные баркасы, старые лодки, катера. Отсюда одна дорога ведет в сторону дельты реки Или. Но там совсем другой мир. Другая, торная, дорога направлена в село Караой, а оттуда на асфальт к Баканасу.

Кончилось наше последнее путешествие. Немного жаль и печально расставаться с этим краем.

Я перебираю в памяти наши путешествия. В Сарыесик-Атырау мы собрали немало интересных насекомых, обработкой которых займутся специалисты соответствующих групп, провели некоторые наблюдения над их биологией — об этой специальной части нашей работы здесь меньше всего говорилось. Нам удалось разыскать городища и уточнить на карте их положение. Неожиданно я вспоминаю городище «Деревянная нога», прямую линию из полуистлевшего саксаула от одной из его стен.

— Послушай, Николай! — спохватившись, обращаюсь я к своему спутнику. — А не может ли та линия из саксаула на земле быть ориентиром, допустим, указателем направления на что-то особенно примечательное, оставленное древними жителями этого края.

— Да, действительно так! И как мы об этом не догадались прежде! — отвечает с огорчением Николай.

— Хорошая мысль всегда приходит с запозданием! — успокаивает Ольга.

И тогда я думаю, о том, что не все удалось довести до конца. Остался незавершенным наш маршрут до Каратала, не удалось найти городище с бронзовым котлом, наверное уже засыпанное песками, не найдена дикая или одичавшая пшеница. Таинственный обитатель высыхающего озерка на такыре, условно названный легендарной рыбой прототоптером, — тоже нераскрытая загадка. Сколько же интересного могли бы дать поиски следов деятельности человека — обитателя покинутого края. Но я успокаиваю себя: незавершенные дела и интересные путешествия никогда не забываются, и, чем больше проходит времени после них, тем сильнее тянут вновь побывать в знакомых местах и вновь прикоснуться к неразведанному и загадочному.

Может быть, удастся еще раз попутешествовать в просторах глухой пустыни Сарыесик-Атырау.

INFO

Мариковский П. И.

М 26 Там, откуда ушли реки. — М.: Мысль, 1982.— 152 с., ил. — (Рассказы о природе).

1 р.

М 1905020000-190/004(01)-82*143