Там где ты - [21]

Он вернулся к предыдущему календарю. Точки и прямоугольники, с интервалами от шести до двенадцати недель. Но ничто не указывало на смысл этих значков.

Дафф стал рассматривать самый старый календарь, на котором стояла галочка.

Галочка, совпавшая с днем, когда преступник оставил след.

Он перешел к следующим двум календарям. В донесениях говорилось о следе и о чем-то еще… Почта! О боже, он совсем забыл про почту. Несколько недель агенты торчали в почтовом отделении и проверяли все, что было адресовано Гейл Нортон. Когда временно вышедший из строя мозг заработал нормально, Дафф вспомнил, что в отчете упоминалась какая-то пустая открытка. Дату Эндрю забыл, но это было легко проверить.

Внезапно на него сошло озарение и ему стало ясно значение формы значков. Галочкой отмечались телефонные звонки, прямоугольником — контакты по почте.

Если это верно, то двенадцать дней назад Кристофер Нортон звонил сестре по телефону. Это означало, что следующий контакт состоится недель через шесть — двенадцать. Эндрю мог пропустить звонок только в том случае, если разговор состоялся не в квартире Гейл. Но сотового телефона у нее нет. Куда она ходила в тот день? Только в клинику.

С этим нужно что-то делать. Он не имеет права пропустить второй звонок.

Удостоверившись, что календари лежат в том же порядке, что и прежде, Дафф стянул их резинкой, положил под коробку с бумажными носовыми платками, а затем осторожно поднял ящик, собираясь вставить его в гнездо тумбочки.

Он так и не понял, что прозвучало раньше: то ли скрежет ключей в замке, то ли грохот, с которым ящик стукнулся о тумбочку. Удар был таким сильным, что кружка с чаем опрокинулась. Важно было одно — содержимое ящика высыпалось на дощатый пол за долю секунды до того, как в спальню вошла Гейл.

8

— Что вы делаете?

Холодный тон Гейл нисколько не удивил Эндрю. Так же, как не удивил его ледяной взгляд, который она бросила на него с другого конца спальни. Если в личную жизнь человека то и дело вторгаются агенты ФБР, он волей-неволей теряет доверие к окружающим. Это и ежу понятно.

Странно, что она оставила его в квартире одного, а сама ушла в клинику. Это не в стиле Гейл. Впрочем, она прежде всего врач, а потому заботится о благе пациентов больше, чем о собственных удобствах. А он, ублюдок, злоупотребил ее доверием и все испортил!

Да, Эндрю делал свое дело, но это соображение не мешало ему чувствовать угрызения совести. Впервые за годы работы в ФБР он усомнился в том, что любит свою профессию.

Эндрю попытался улыбнуться, хотя ему было не до смеха.

— Маленький несчастный случай, — сказал он, подняв коробку с бумажными платками. Потом вынул несколько и начал вытирать ими тумбочку, стараясь, чтобы чай не пролился на пол и не запачкал стеганое одеяло персикового цвета.

— Вижу, — слегка оттаяв, ответила Гейл.

— Я… э-э… опрокинул кружку и стал искать, чем бы вытереть лужу. Но ящик оказался чуть короче, чем я думал, — солгал он, подбирая рассыпавшиеся по полу вещи. — Испугался, что мне попадет за испачканные простыни.

Он полез под кровать за закатившейся туда бутылочкой поливитаминов. Послышался вздох, а затем стук каблуков по полу. Эндрю выпрямился и почувствовал облегчение. Дрожь, в которую его поверг преждевременный приход Гейл, почти прошла.

— Мне ужасно стыдно, — проговорил он, впервые за все утро сказав чистую правду. Ему правда было стыдно. Стыдно, что он вынужден выуживать у нее информацию. Что она залезла к нему в душу и не выходит у него из головы.

— У вас снова закружилась голова? — спросила Гейл, взяв у него бутылочку и бросив ее на кровать. Потом она ловко вытерла остатки чая и вставила ящик в гнездо, не дав Эндрю возможности положить туда рассыпавшиеся вещи.

Он провел пальцем по стянутым резинкой календарикам, секунду взвешивая свои шансы, а потом вздохнул.

— Нет. Просто я неуклюжий. — Эндрю протянул ей календарики.

В мгновение ока Гейл все вернула на свои места, потом поставила кружку на тарелку и повернулась лицом к Эндрю.

— Вы приняли душ, — сказала Гейл, смерив его одобрительным взглядом.

У Эндрю тут же свело пах от желания. Недовольный этим, он решил придать беседе другое направление.

— Я подумал, что это поможет мне избавиться от головной боли, — проворчал он. В этом утверждении была доля истины. Горячая вода сняла напряжение в мышцах, а головная боль уменьшилась и стала относительно терпимой.

Ее тонкие черные брови сошлись на переносице.

— Вы уверены, что приступы головокружения больше не повторялись?

— Абсолютно уверен.

— А боль? — спросила она, направившись к двери.

Эндрю прошел за ней на кухню, приставил к буфету плетеный стул и сел.

— Почти прошла… Похоже, вы вернулись домой раньше, чем рассчитывали. — Еще чуть-чуть — и она поймала бы его с поличным.

— Для разнообразия Ширли решила ударить палец о палец. Благодаря этому я и сумела освободиться. — Гейл повернулась к нему. На ее губах играла приветливая улыбка.

— Что, док, очень торопились? — поддразнил он ее. — Наверное, боялись, что я сожгу дом?

— Мне пришла в голову одна мысль, — сказала Гейл. — Но для этого требуется ваше согласие.

Эндрю широко улыбнулся, заставив ее рассмеяться.