Там, где победил коммунизм - [3]

Размечтался. Тут загудел местный вызов, и я вздрогнул, нащупал пульт, включил звук.

- Ниокол-а! - позвал голос. Это Сип, абориген, мы с ним иногда общаемся. Это я зову его Сипом, про себя, для краткости, а настоящее имя его Сиипоа. Он может позвонить в любое время суток, для него что ночь, что день, вот сейчас он проснулся, пожевал мятную резинку, и захотелось ему мне что-то сказать. Я включил изображение и в комнату "въехала" гигантская кровать с Сипом, жирное лицо которого расплывалось в улыбке. Мы обменялись церемонными приветствиями и Сип начал:

- Ты опять сидишь? Почему ты не лежишь? Сидеть - не функционально.

- А надоело мне лежать, я и сел, - ответил я. - Пусть не функционально, а что делать, если хочется посидеть?

- Странный ты человек, Ниокол-а, не от мира сего.

- Да, я не от мира сего, - согласился я.

- Ладно. Ты видел мою последнюю картину? - Сип был художником. Одним из немногих.

- Какую?

- Девушка в пене.

- В ванне, что ли?

- В ванне, - обиделся Сип. - Скажешь тоже. В пене прибоя.

- Не видел. Покажи.

Сип засмущался, зарделся, спрятал глазки в складках жира. Сейчас надо будет полчаса уламывать его, чтобы показал картину, не стеснялся.

- Ну давай, Сиипоа, покажи, а то мне на пробежку пора.

- На пробежку? - не понял Сип.

- Ну да. Это такой вид медитации.

- Научи.

- Не отвлекайся, пожалуйста. Потом, как-нибудь, покажу. Где твоя картина?

Сип еще десять минут поломался, потом сжалился надо мной.

- Смотри.

Вместо кровати Сипа передо мной оказалась картина. Обнаженная девушка бежит прямо в пенную волну, ее видно сбоку, волна охватывает ее, осыпая пеной. Здорово нарисовано, я не знаток живописи, но, по-моему, здорово. Правда, руки у девушки несколько странно поставлены и напряжены, и длинные волосы как-то неподвижны, а в остальном - хорошо.Хорошо. Я так и сказал Сипу. Он совсем засмущался, совсем зарылся в складках жира, даже хрюкнул от удовольствия.

- Ты первый зритель, Ниокол-а, - сказал он.

- Спасибо. Можешь выставить ее, не стесняйся. Оценят. Ей-Богу, оценят. Слушай, Сиипоа, а ты купался в море?

- В море? Купался.

- В настоящем?

- Зачем же в настоящем? Там микробы и вообще, температура воды...

- Понятно. А прототип у твоей девушки есть?

- Прототип? Есть.

- Ну? - я насторожился. - И как ее зовут?

Сип застеснялся. Он вообще очень стеснительный, этот художник. Начал лепетать что-то невразумительное. Я махнул рукой. И тут во мне что-то словно бы щелкнуло.

- Ну-ка, - говорю, - покажи-ка еще раз картину.

Сип включил картину, а я впился глазами в лицо девушки. Так и есть! Это же моя девушка!

- Слушай, Сиипоа, где ты с ней познакомился?

Сип опять залепетал что-то. Это было слишком даже для стеснительного Сипа. Что-то он такое скрывает. Так. Надо эту девушку найти и познакомиться. Сегодня же.

- Ладно, Сиипоа, - сказал я, - мне пора. Прощай.

Я отключился прежде, чем он успел пристать ко мне с пробежкой как новым видом медитации, одел трусы и майку, натянул кроссовки и вышел из комнаты. Спустился по тускло освещенной лестнице, прошел по полутемному вестибюлю и оказался на улице. Здесь все было заковано в сталь и бетон, заковано настолько прочно и основательно, что не было ни одного деревца, ни одного кустика и ни одной травинки. Слепые прямоугольные дома, настолько похожие друг на друга, что мне когда-то пришлось поставить крестик на своем доме, чтобы не заблудиться. И полная тишина. На улицах нет ничего и никого. Я побежал, сначала медленно, разминаясь, потом все быстрее и быстрее. Вдох, выдох, вдох, выдох. И тут что-то мелькнуло в боковой улице, что-то необычное. Я пробежал по инерции вперед, затормозил, вернулся и увидел ее. Она стояла посреди улицы, подставив лицо солнцу. Ее стройную фигуру облегало темно-фиолетовое платье, длинные рыжеватые волосы разметались по плечам. Я тихо подошел и остановился рядом. Она не заметила моего появления, продолжала стоять с закрытыми глазами.

- Здравствуйте, - тихо сказал я по-русски. Она открыла глаза, посмотрела на меня недоумевающе. - Здравствуйте, - повторил я.

- Не понимаю, - отозвалась она на местном языке чистым и мелодичным голосом.

- Здравствуйте, - в третий раз сказал я, на этот раз по-саонейски.

- Здравствуйте, - ответила она приветливо и улыбнулась.

Кто же она такая, лихорадочно думал я. Наша, но скрывает это от меня? Почему? Абориген? Но откуда здесь такие аборигены? Робот? Роботы тоже улыбаются, но совсем не так, а механически. И голос у роботов синтетический, только полный дурак может спутать, а у нее голос нормальный, человеческий.

- Меня зовут Ниокол-а, - представился я. - А вас?

- Меня? - она кокетливо улыбнулась. - А как бы вы хотели?

Играет, подумал я. Что ж, попробуем угадать.

- Вам очень подошло бы имя Ионелла, - сказал я наобум.

- Ионелла, - повторила она. - Какой вы догадливый. Меня действительно зовут Ионелла.

Она засмеялась, показав ослепительно белые зубы. Надо же, угадал. Поразительно. И все-таки не может быть она аборигеном, невозможно это. А вот мы ее сейчас проверим.

- Дура ты, - сказал я по-русски, глядя ей в глаза. - Полная, набитая дура.