Там, где папа ловил черепах - [110]
— Да вас ко мне сам господь бог послал! Стенай Ярошенко знаете какой человек был? Жена погубила.
— Как?
— Жить не давала, дышать не давала! Он поручения комитета выполнял, а эта маймунка, понимаешь, ревновала к каждой встречной. Степан веселый был, шутник, потому всем нравился, а она его выслеживала. Не мог он ей про все свои дела рассказывать — она дура была. Дошло до того, понимаешь, что она на исповеди все адреса попу перечислила, куда Степан часто ходил. Сама на другой день соседке в этом покаялась. Поп честный был, а может, понял только то, что она ревнивая, и не донес, куда обычно доносили, и все равно все явки пришлось поменять — сколько было хлопот и страхов. В девятьсот пятом году в декабре Степана арестовали во время забастовки. Через три дня ему как-то удалось освободиться. И уехал он. Я в Метехской тюрьме тогда сидел — стащил с лошади жандарма, и за это посадили. Сидел четыре месяца. Когда вышел, ребята сказали: «Реакция началась, уходим в подполье». — «А где Степан?» — «Степан под чужим именем послан во Владикавказ». Да-а-а… Вот так было дело. Степан, конечно, тоже людей у себя прятал. А может, и самому пришлось отсиживаться в подвале. Старуха не все вам говорит. Она, конечно, кое-что знала. Но тогда не болтала — боялась властен, а теперь ей неудобно: как ни крути, а он ее бросил за всякие подлости.
Твоя и моя беда
Было позднее утро. меня разбудил голос папы:
— В этом году, — говорил он в дядиной комнате, — арктическая навигация имеет более обширные задачи…
— Папочка! — крикнула я, вскочила, оделась. — При ехал! Папочка, как все хорошо! А знаешь, как мы веселились? Всю ночь! А какие тосты были, какие тосты! У Ламары брат служит в Бресте. Она встала и сказала: «Мы тут веселимся, а наши бойцы на границах не спят — охраняют нашу счастливую жизнь. Давайте выпьем за них!» Мы дружно встали и стоя выпили. Почему-то было грустно, грустно. Мы три раза сказали: «Клянемся беречь нашу Родину!» Папа!
А знаешь, кто был революционером в нашем дворе? Ярошенко!
— Вот это новость. А как узнали?
Я рассказала.
— Папа, мы Раньше думали, почему у нас тут нет героев? Мы их просто не видели! Оказывается, и отец Ламары, и дядя Резо были революционерами. Что же? Все, все боролись?
— Потому революция и победила.
— За революционеров мы тоже пили. Дядя Ило даже прослезился: «Не зря кровь проливали — достойная смена выросла». А на рассвете мы вышли в сад встречать солнце. Цвели ночные фиалки. Я никогда не видела, как они цветут. Какая прелесть!.. А небо!.. Сначала посветлело на востоке, вершины гор обрисовались тонюсеньким светящимся контуром, и вдруг брызнул первый, ослепительно яркий луч солнца. Папа! Мы очень счастливые, правда?
— Да.
— А сегодня в шесть часов вечера всей компанией идем на карнавал. Я оденусь цыганкой, мы с мамой уже сшили костюм. Буду разгуливать с гитарой и напевать романсы. Ой, дождаться вечера не могу!
Мы вышли в галерею. Там был Лева, он включил радиолу.
— Ты уже выспался?
— Представь себе, да. Как исполняется вот это па? — он неумело показал.
— Ты же, кроме вальса, ничего не признаешь.
— Ламара сказала, что будет танцевать со мной танго.
— А Милица Корьюс? Ну ладно, смотри.
Я показала.
— И все?
— Да.
Был солнечный день. Я стояла у раскрытого окна галереи. Через несколько часов вновь увижу Отара, и опять допоздна будем вместе. Сегодня, когда взошло солнце, все мы вышли из дома дяди Ило, взялись за руки и пошли вниз по середине улицы с песнями.
Отари у моих ворот задержался, заглянул в глаза:
— Не забудь эту ночь. Всегда помни, хорошо?
Нежась на солнце, я раздумывала над его словами.
Во дворе возник Робинзон. Глазам не поверила. Стоит под тутой, смотрит на меня и ухмыляется. Поманил пальцем. Я сбежала с лестницы.
— Абу заболел.
— Какой Абу? Ах да! Чем же он заболел?
— Любовью.
— А?
— Он в тебя влюбился так, что вах!
— А ты зачем пришел?
— Тебя видеть хочет.
Эта неожиданная и, главное, столь скорая «победа» развеселила и испугала — с воронцовскими шутить нельзя. А может, разыгрывают? Они же все время шутят, и не поймешь: правду говорят или дурачатся? Делать этому Робинзону нечего — из конца в конец города приперся.
— И что? Я должна немедленно мчаться? — попробовала отделаться шуткой.
— Нэ-эт… Зачем? Он сам здесь. — где?
— В овраге, с ребятами сидит. Какой будет ответ?
— Робинзон, ты просто… Скажи, шутишь?
— Какой шутишь? Человек всю ночь не спал, поход на озеро отменил. Вот как заболел. А где эта Надя?
— А что такое?
— Повидаться хочу. Ва, нельзя, что ли?
Я решила позвать на подмогу брата. Пусть как-то нейтрализует положение.
— Лева! — крикнула, притворившись беспечной. — Иди посмотри, кто к нам пришел!
— Тихо, — сказал Робинзон. — Зачем мне твой Лена? Выйди на улицу, свистну — адмирал подойдет.
— Нет.
— И это я должен передать Абу? Да он меня зарежет!
Я возмутилась: разве я дала повод надеяться? Я вообще старалась не смотреть на этого Абу. Что он вообразил?
Брат мой выскочил на балкон:
— А, добрый день, пират!
— Какой будет ответ? — шепнул Робинзон.
— Не выйду.
— Боишься?
— Чего мне бояться? — но сердце от страха сжалось.
— Абу сказал: «Или умру, или она».
Пожилому пастуху навязали на откорм стадо полудохлых бычков. Но даже такую жалкую животинку норовят угнать злоумышленники, и нужна сила духа, надежная подмога и немало оружия, чтобы отбить набег.
Повесть советского писателя, автора "Охотников на мамонтов" и "Посёлка на озере", о случае из жизни поморов. Середина 20-х годов. Пятнадцатилетний Андрей, оставшись без отца, добирается из Архангельска в посёлок Койду, к дядьке. По дороге он встречает артель промысловиков и отправляется с ними — добывать тюленей. Орфография и пунктуация первоисточника сохранены. Рисунки Василия Алексеевича Ватагина.
«Прибрежный остров Сивл, словно мрачная тень сожаления, лежит на воспоминаниях моего детства.Остров, лежавший чуть в отдалении от побережья Джетры, был виден всегда…».
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
Семнадцатилетняя Наташа Власова приехала в Москву одна. Отец ее не доехал до Самары— умер от тифа, мать от преждевременных родов истекла кровью в неуклюжей телеге. Лошадь не дотянула скарб до железной дороги, пала. А тринадцатилетний брат по дороге пропал без вести. Вот она сидит на маленьком узелке, засунув руки в рукава, дрожит от холода…