Там, где цветет Ситхмой - [45]

Существует и другая, более осовремененная легенда о появлении первых поселенцев на Инле. Говорят, что много столетий назад, в Паганокий период, озеро решил объехать король Алаунситу. На носу судна горели пять золотых статуй Будды. Король имел серьезные намерения прославить имя свое в здешних краях. В память потомкам он распорядился воздвигнуть на западном берегу, около нынешних деревень Паундоу и Пайа-Каунтин, величественные буддийские храмы. По его же указанию в середине озера соорудили сваи, чтобы построить на них дворец для приезжей знати. Намечалось строительство и королевской резиденции.

Живописная местность пришлась по душе не только королю, но и придворным — тавойцам по национальности, от которых, как полагают, и происходят инта. Очарованные красотой Инле, они попросили короля разрешить им остаться на озере. Король согласился. Так впервые и было заселено озеро. Проходили столетия, колония тавойцев разрасталась, и сейчас она насчитывает более сорока деревень. Что бы ни рассказывали легенды, бесспорно одно: жители Инле — пришельцы. Нередко инта называют «озерными бирманцами», поскольку в их внешнем облике и в языке много общего с бирманцами. Но в речи инта встречаются слова из лексики араканцев и тавойцев, что говорит об их родстве и с другой языковой подгруппой.

По преданию, инта основали вначале четыре деревушки: Намтоу, Нампин, Юаджи, Хея Юама. С годами люди освоили большую территорию от города Ньяуншве до Лойко, расселились в четырех приозерных районах Инле. По статистике 1955 года, народ инта насчитывал 80 тысяч человек, а по последним данным, только в районе Ньяуншве проживает около 30 тысяч семей — почти 96 тысяч человек. 170 деревень инта выросли на озере, 260 — на его берегах. В средние века озерный край был расчленен на северный и южный, а обе части раздроблены еще на 13 мелких единиц, во главе каждой из них стоял правитель. Когда феодалы лишились власти, рай-он перешел в ведение городских властей.

Среди народов Шанской национальной области инта живут наиболее зажиточно. И не потому, что природа слишком благосклонна к ним. Озерные жители славятся своим умением осваивать сразу несколько профессий, переключаться по мере надобности с одной на другую, создавать простейшие формы трудовой кооперации. Совместный труд сближает людей. Инта всегда старались жить не обособленными, одинокими хуторками, а большими поселениями. Деревня Нампин насчитывает, например, до тысячи дворов, Хея Юама — и того больше. Показателем обеспеченности считаются великолепные буддийские пагоды и храмы, возведенные на воде на стабильном фундаменте из множества деревянных столбов, а также на небольших островках. Некоторые Из них — это исторические и архитектурные памятники, имеющие общенациональное значение.

Каждые пять дней, только успеет разлиться по сонной глади озера рассвет, в путь устремляются целые караваны тяжело груженных лодчонок. В единственный, как правило, в неделю базарный день надо успеть реализовать излишки продукции и запастись всем необходимым на городском рынке. Жители деревни Хея Юама торгуют, правда, каждый день на сельской базарной площади и на воде прямо с лодок. Привычно проплывают вдоль выставленных на лодках товаров покупатели. и, так же как и на суше, по-деловому совершаются здесь нехитрые операции купли-продажи.

Богаты базары инта. Тонкие местные шелка, хлопча-бумажные набивные ткани, чеканка по золоту, серебру, меди, домашняя утварь, фрукты, овощи, рыба. Чего только не производят «озерные бирманцы», народ трудолюбивый, мастеровой! Но главное занятие инта — сельское хозяйство, рыбная ловля.

Земля здесь — понятие условное. Прибрежные полоски, засеянные рисом, пшеницей, кукурузой, — вот, собственно говоря, и все естественные земельные наделы. Но человек распорядился по-своему. Хозяйским глазом высмотрел на Инле небольшие островки, сотканные водорослей и «слоновой» травы, скрепленных за сотни лет песком и илом. Долго гоняли их по Инле ветры, а эти толстые, пригодные для земледелия растительные пласты не посадили где-нибудь на мелководье. Вот на таких относительно устойчивых «полях», иногда размером с гектар, и были выращены некогда первые урожаи.

Инта освоили затем и подвижные сплетения клубней, небольшие плавающие островки площадью до 15 квадратных метров. Чтобы не расплывались участки по озеру, их прикалывают ко дну длинными бамбуковыми шестами, пристегивают друг к другу, отлавливают новые и вновь «прошивают» жердями. Верхний слой островков инта обильно приправляют питательным эликсиром плодородия — илом, и огород готов. Огородами на плаву, возделанными или целинными, торгуют, распарывая их на куски и отгоняя на чистую воду. День, а то и два уходит порой на тяжелый бурлацкий, труд, чтобы перетащить с места на место многопудовый массив, тараня его веслом или шестом, стоя в мелкой неустойчивой лодчонке. Иногда «земельные участки» перетаскиваются с помощью буйволов, которых гонят вдоль берега и которые тянут за собой веревку, привязанную к бамбуковой палке, закрепленной на островке.

Туристическим, праздным взглядом не замечаешь, сколько поистине титанического труда вкладывают инта в озерное сельское хозяйство, в эти плавучие грядки на приусадебных участках у платформ их жилищ, в центральные плантации вдали от домов. Подплываешь на лодке к островку и видишь, — как перекатывается на поднятой волне весь зыбкий массив с грядками капусты, помидоров, огурцов, лука, чеснока, бобовых, картофеля, арахиса, клубники.