Там что-то есть - [26]

Полиция объявила в розыск, по подозрению в причастности к диверсии, бывших обитателей усадьбы Клейнхена – двоих белых и двоих черных. Вскоре стало известно, что одного африканца опознали и пытались задержать при попытке уйти в Свазиленд. Он был убит при перестрелке с полицейскими. Ни один страж порядка не пострадал.

Одному охраннику при взрыве электростанции оторвало два пальца – других жертв в этой истории не было.

Старика, который ухаживал за кукурузой в усадьбе Клейнхена, повезли в морг на опознание человека, застреленного на границе. От тела мало что осталось, но лицо избежало серьезных повреждений, и опознать его не составило труда. Старик подтвердил: это тот самый парень, который обещал поговорить с хозяевами насчет урожая. У полицейских не осталось сомнений в том, что белые муж и жена арендовали усадьбу, дабы обеспечить крышу преступникам и запастись оружием для запланированного теракта. Черные делали вид, будто работают на ферме, но за несколько дней до диверсии перебрались в укромное место, поближе к электростанции. Они оставили после себя простыни и пустые пакеты от «фаст-фуд».

Никто не знал, как их звали. Правда, полицейские выбили из заключенных несколько имен, но это ничего не дало. Убитый на границе носил на запястье небольшой брелок на цепочке, на котором было выгравировано «Дженде». Удалось установить, что это – одно из имен революционера, которого знали как Эдди (он также использовал псевдонимы Максвелл и Дэвид Коза). Школьником он участвовал в беспорядках 1976 года. После освобождения он тайно покинул страну, и никто не знал, где он был и когда вернулся.

Белые мужчина и женщина не были расписаны. Скромных молодоженов по фамилии Россер не существовало в природе. Девушка никогда не носила распространенное среди африканеров имя Анна. Мистер и миссис Уотсон, проживающие в Порт-Элизабет, не видели ее много лет. Их дочь, которой они двадцать девять лет назад на радостях дали имя Джой, изменилась до неузнаваемости после того, как приобщилась к революционным взглядам, а они не могли этого терпеть. Насколько им известно, она никогда не бывала в Австралии.

Чарльза на самом деле звали Уинстон Дероше – перед обращением в агентство мистера Нааса Клоппера он переделал свою аристократическую фамилию в Россер.

Второй чернокожий, оставшийся в живых, оказался Захарией Макакуне, а также Сиднеем Тьюли. За ним числилось несколько побегов из мест ссылки; он неоднократно принимал участие в организации диверсий, и ни одна из них не повлекла за собой человеческих жертв. Но однажды удача ему изменит, и он убьет – либо его убьют. Одно время его считали погибшим после налета на квартиру, где он, согласно доносу, нашел пристанище, но потом оказалось, что он успел сменить адрес и вместо него погибли другие люди.

Никто не знает, кем на самом деле считал себя тот, кто погиб на границе, равно как и трое, оставшиеся в живых, и что свело их в этом конкретном месте, на этом конкретном отрезке времени.

Чарльз – бывший возлюбленный Джой, он же Чарли – товарищ Эдди и Вуси, он же Уинстон Дероше, которого отец назвал так в честь своего кумира, не имеет ни малейшего понятия о том, что его далекий предок, француз де Роше, был миссионером, мечтавшим о всемирном братстве, независимо от цвета кожи. «Вуси» не догадывается о том, что бутылка с подозрительным пойлом, которую он случайно разбил у входа в старый забой, была из партии, произведенной на местной фабрике, – ее похвалил сам президент Пауль Крюгер. Точно на такой же фабрике в вельде трудился прапрадедушка самого Вуси, получая жалкие гроши, причем эта сумма практически не изменилась для черных до сих пор, несмотря на то, что шахтерское поселение получило статус городка, потом города, потом крупного промышленного центра.

* * *

Доктор Грэм Фрейзер-Смит, который сподобился на поле для гольфа в изумлении заглянуть в глаза эволюции гоминидов, пребывает в полном неведении относительно предыдущих стадий собственной эволюции. Он не знает о своем происхождении – всего три поколения назад – от горничной Мейзи Маккаллок, которая сначала выносила помои из поздне-викторианского шикарного, ныне объявленного национальным достоянием, особняка промышленного магната, а затем передала эту должность чернокожим представительницам своего пола, чтобы открыть бордель для мужчин с любым цветом кожи на Джепп-стрит.

* * *

До сих пор остается неизвестным, кто были хозяева павиана, от которых он так несчастливо удрал.

Точно так же не удалось установить происхождение статуэтки – изображения священной обезьяны, – хранящейся в городской художественной галерее, Ее относят к XVIII веку и считают копией статуи, созданной в VII веке в Маллапураме, Индия. Пожилая леди, передавшая ее в дар галерее, эмигрировала в Южную Африку, спасаясь от расового геноцида в Европе. Она не знала о художественной ценности статуэтки и не подозревала, что, пускаясь в бегство, спасает не только свою жизнь, но и часть европейской культуры.

Забой, у входа в который прятались Эдди и Вуси и который Чарльз отнес к началу XIX века, на самом деле гораздо старше. Его начало уходит вглубь веков гораздо дальше чего бы то ни было в традиционной или альтернативной истории или даже устной традиции – к тем временам на заре человечества, когда люди научились руками придавать предметам форму и, сжигая древесный уголь, получать технические алмазы. Кратковременной акции Эдди и Вуси и всем грозным приспособлениям, которыми они пользовались, суждено было замкнуть цепь, потому что еще до золотой лихорадки 1890-х, до исчисления времен, в подобных местах уже существовали древние карьеры и попадались благородные металлы. Их добывали и переплавляли для собственных нужд чернокожие.