Талларн: Броненосец - [11]

— Напрягает их? — Корд удивлённо поднял бровь. — Как?

— Все эти рассуждения о том, почему враг здесь, о том, что должна быть другая причина. Конечно, ты всё это делаешь только для себя, но люди говорят, а в этом месте… — Фаск обвёл рукой комнату с металлической безликой дверью и голыми стенами из скалобетона, в которой теснились койка, стол и кресло. — Люди слушают, люди говорят.

— Вот зачем они тебя прислали, заставить меня перестать думать об этом? — Корд вперил взгляд в пол, потому что подозревал, что не сумеет скрыть клокочущий гнев в глазах. — Знаешь, где я был? Восемнадцать часов в машине, шесть на переход туда, шесть в бою и ещё шесть на обратный переход, под натиском Железных Воинов, вырезавших нас как скот, — он остановился и кивнул, лицо его нахмурилось, словно он глубоко задумался. — Отличное времяпрепровождение.

Фаск качал головой, он раздражённо выдохнул

— Знаешь ли, это должна была быть дружеская беседа.

Корд кивнул и постарался придать своему лицу благоразумный, сдержанный вид. Успокоиться.

— Когда ты последний раз командовал машиной, Фаск? — мягко спросил он. — На поверхности. Знаешь, такое место наверху с покойниками и стрельбой.

— Трон, Сайлас, — Фаск поднялся, шагнул к двери и распахнул её, — знаешь что — поступай, как знаешь. Думаю, всё кончится дисциплинарным взысканием.

Корд встал спустя пару секунд, закрыл дверь и сел за стол. Он аккуратно вытер лужу алкоголя, смазавшую линии карты. Он вновь уставился на линии, круги и заметки. Картина была неполной, здесь были нанесены лишь те столкновения с Железными Воинами и их союзниками, информацию о которых он смог достать. Но, даже учитывая это, здесь был какой-то смысл.

— Поиск, — сказал он сам себе.

Медленно он протянул руку под койку и извлёк оттуда бутылку. Жидкость, цвета золотистого мёда мягко обволакивала пузырь изнутри, пока он откручивал пробку и делал глоток. Он резко вдохнул и сделал ещё один глоток. Он вновь кивнул сам себе.

— Поиск.

Они вновь отправили Хренда в безмолвие сна. Он вернулся с полей битвы, когда свет наползающего заката начал расцвечивать туман. Глубоко под поверхностью, в подземельях «Незримого лабиринта» адепты и технодесантники начали разбирать его механическое тело на части. Он задумался над тем, воспринимают ли прочие подобные ему это в качестве облегчения. Именно так об этом рассуждали техножрецы в ту пору, когда он был жив — освобождение от боли бытия, украденного у смерти, возвращение к покою забытья. Хренд так не думал.

Сперва они забрали его возможность двигаться, отключив нейросвязи с телом дредноута, так что импульсы, которые раньше передавали команды рукам и ногам, уходили теперь в пустоту. Вернулись призраки его старых конечностей, ощущение подергиваний левой руки, зуд в пальцах, которых уже не было. Потом они забрали зрение и звук. Безмолвная тьма обрушилась на него с внезапностью вынутого штекера. Это были наихудшие моменты. В этом безмолвии он представлял себя просто запертым в коробке клубком блуждающих мыслей и призрачных ощущений. Хуже было то, что по идее он должен был бы чувствовать злость, но вместо неё он ощущал лишь пустоту. В конце концов, они подавят его мысли седативами, и он погрузится в свои сны.

Сны стали его домом. Иногда он возвращался на Исстван и вновь сгорал. Иногда он чувствовал боль. Иногда он забывал, что спит, и думал, что вновь умирает. Когда всё заканчивалось, он пытался вспомнить ощущения движений, дыхания, самой жизни. Он видел сны о прошлом. Во снах он видел, как стал Железным Воином. Он вновь ощутил вкус крови на губах, и почувствовал скальпели, снимающие кожу и мышцы с его костей. Боль была похожа на ледяной океан, сочетающийся с обжигающей кислотой. Не было никакого облегчения, вытерпеть — означало стать сильнее. Он взглянул на металлическую маску на лице апотекария и увидел собственное отражение в круглых линзах. Сердце билось во вскрытой грудной клетке.

— Чего ты желаешь? — голос апотекария, озвучивший ритуальный вопрос, перекрыл даже шум циркулярной пилы.

— Быть… Железом, — прохрипел он, захлёбываясь собственной кровью.

Они исполнили его желание.

Ему снились поля тысяч сражений, земля, изрытая воронками артобстрелов, плоть павших, втоптанная в грязь. Он видел лица, которые думал, никогда не сможет вспомнить. Он видел свою жизнь в калейдоскопе цветов, звуков и запахов, и они были куда реальнее пробуждения.

Он умер на Исстване V. Его тело изжарилось внутри брони. Они поместили его умирающую плоть в сердце машины, состоящей из поршней, пластали и сервоприводов. Они разбудили его в первый раз и сообщили, что он будет служить легиону дальше. Они дали ему новое имя — обрывок старого, словно подвергнув исходное слово увечьям. Он стал Железом во второй раз.

Он помнил всё это, и проживал вновь, безмолвно вопя, пока нерегулируемые приливы сна накрывали его. Мгновенье он боролся, потом падал…

И падал…

Реальный мир ворвался в него, колючий и непрощающий. Он почувствовал, что его нервы вновь подключены к машине, почувствовал внешнюю тишину.

Он вновь пробуждался, его падение в забытье прервалось.

Из тьмы пришёл голос, прерываемый помехами статики.