Талисман Шлимана - [63]

– Вряд ли ее умыкнули. Представить такую эмансипированную скандинавскую женщину в гареме мусульманина сложно.

– Да, он сразу получит инфаркт. Они тут все избалованные, не то, что мы, закаленные, – заявил потомок викингов.

Когда мы проходили мимо рецепшн, администратор отеля отдал нам записку.

– Олав, это, наверное, от вашей жены. – Олав, просмотрев ее, протянул ее мне и я прочитал: «Дорогой Глеб, не можете ли Вы вспомнить, из какого источника (египетская лирика, тексты саркофагов или пирамид) такие фразы. Буду очень благодарна, оставьте, пожалуйста, ответ у администратора.

Услышать тайны редко может смертный,

И оскорбить святыню берегись.

Ищи ты силу светлую.

Лишь кто окутан светлой силой,

Войдет бестрепетно сюда»

Я пожал плечами.

– Я не знаю этих строчек.

Мы посмотрели друг на друга.

– А не надо было ей пить воду из Нила.

– Может быть, она и вправду заболела. Вчера была жаркая погода и такой странный резкий ветер.

– Между прочим, есть и другое объяснение. Я тут сидел, курил кальян с яблочными цветками, ко мне подошел официант и предложил: гашиш? Здесь это намного проще, чем купить бутылку вина.

– Да нет, это не для Ингрид, скорее, она где-нибудь опять в храмах застряла. Мы же и сами собирались снова сходить туда. Пойдем ее поищем.

И в самом деле, часом позже в Карнаке за одной из колонн мы увидели Ингрид, которая сосредоточенно сидела за мольбертом.

– С тобой все в порядке? Что ты такая бледная? Мы тебя искали, беспокоились, мы уже не понимаем, в чем дело?

– Все нормально. Глеб, я хочу вам подарить эскиз. Вот этот. Он вам понравится, – она протянула мне этюд, на котором была изображена пирамида Джосера и какие-то люди в древнеегипетских одеяниях.

– Спасибо. А где то, что вы нарисовали здесь, в Карнаке?

– Не спрашивайте меня.

Я подошел к тому месту, где она только что сидела на складном стульчике, и стал разглядывать рельеф на колонне. На нем были лилии, Озирис и какой-то человек, показавшийся мне жрецом.

– Ингрид, вы рассказывали, как иллюстрировали книгу заклинаний, а вдруг все эти наши занятия – от научных публикаций до популярных книг – что-то здесь пробуждают? Какое выразительное лицо у того египтянина, стоящего среди лилий.

– Вас это тоже заинтересовало, Глеб? В книге, которую я иллюстрировала, приводились заклинания, по-моему, подходящие и к этому изображению. Говорят, «Ка» живет не только в статуях, но и в рельефах. Возможно, я сделала что-то не то, но сама не знаю, как это получилось.

– Что ты имеешь ввиду? – поинтересовался Олав.

– Тебе, Олав, я не буду рассказывать, зачем? Ты все равно не веришь. А вот, Вацлав и Глеб, пойдемте, я вам кое-что покажу.

Мы удивленно прошли за Ингрид между рядами статуй и остановились.

– Вы были в святилище, где по их поверьям обитали боги?

– Там совсем темно, что там увидишь. Я туда не пойду, – сказал Вацлав.

– А вы, Глеб?

Я вошел в черное святилище вслед за Ингрид. Странное чувство появилось у меня. В темноте я услышал голос Ингрид:

– Я слишком долго здесь простояла. И, сама не знаю как, стала просить:

Дай мне изведать тайну древнюю

Силу древнего откровения.

Ты ничего не чувствуешь? – Мне вдруг показалось, что это не ее голос. Я дотронулся до камня святилища. Странное чувство охватило меня, было ли это ощущение, что я делаю что-то кощунственное или иное… И век пройдет, и еще век, и тысяча лет.

Ты слышишь?

– Ингрид! – Я вышел на солнце, нетвердо ступая.

Ее уже не было.

– Глеб, что с вами? – тревожно спросил Олав. – У вас такое странное выражение лица, неужели там, правда, воздух так действует на человека?

– Вы уверены, что тут не существует проклятия?

– Может быть – благословенье. Со мной все в порядке, а где Ингрид?

– Действительно, где наша постоянно исчезающая художница?

– Опять ее придется искать?

– Не заболела ли она, на самом деле?

– Это все вода из Нила. Олав, с ней раньше такое бывало?

– Не припомню, – и мы заметили, что наш невозмутимый викинг в самом деле встревожен.

Наше беспокойство достигло высшей степени во время спектакля в Карнакском храме в тот же вечер. У входа мы все же встретились с Ингрид и на представление пошли вместе. Это таинственное зрелище в Карнаке сделано по-другому, чем у большого сфинкса в Гизе. Там цветная

подсветка, а здесь белая среди темноты. Освещаются разные части храма, то колонны, то статуи, то обелиски появляются в ярком свете. Диктор читает древние надписи на них. И ты идешь за этим светом среди темных колонн. И вдруг в какой-то момент Олав вскрикнул:

– Ингрид! Она опять исчезла. Бродить в темноте по храму и без телефона!

– Не волнуйтесь, Олав. Я поищу ее. Мне кажется, я знаю, где она.

Я подошел к святилищу. Странное темное чувство овладело мной. Это был страх. И страх какой-то иррациональный, необъяснимый. И потому еще более пугающий. У святилища, действительно, стояла склонившаяся темная фигура. В ее позе была покорная беспомощность. Она держалась за постамент статуи. Что с ней? Неужели же вправду существует нечто, к чему она прикоснулась, а может быть и я? Она зашла в святилище. Вот уж это зря. И при свете-то дня там было жутко. Я последовал за ней. И услышал:

– Я испугалась древней силы, но тебе не надо бояться. Ты знаешь ту дорогу, где услышишь…