ТалисМальчик - [2]
В маршрутке самоутверждалась женщина без комплексов. (Лолита. Ориентация Север). Алевтина впервые вслушалась в слова давно знакомой песенки:
– Да. Со мной несравним целый мир, – прошептала Алевтина и поймала взгляды попутчиков.
Снова улыбнулась чему-то – то ли взглядам, то ли мыслям. И только сейчас заметила свою улыбку. На четвёртый день она, наконец, улыбается. Теперь легче. Она не разучилась улыбаться, ещё умела. Значит, будет чему улыбнуться в будущем. В ближайшем будущем. Обязательно.
Ей хорошо.
Ей должно быть хорошо.
И будет.
Очень скоро.
Если она выдержит.
А она выдержит.
Обязательно.
Раз кто-то справился с такой ситуацией, она тоже справится.
Сегодня уже лучше.
Накануне Аля чуть не утонула в море. Она не хотела, конечно, даже не думала, но вдруг отключилась и почувствовала, как нос оказался под водой и втянул солёную влагу внутрь. Встрепенулась, прокашлялась, отогнала дурман и оглянулась – до людей ой как далеко! – а до берега и того дальше. Неуютно стало, хотя Алевтина всегда заплывала к самым парусникам, бесстрашно и уверенно – ещё в детстве с берега не было видно её головы за мелкими волнами. Но вчера Аля почти испугалась. Не по себе стало как минимум. Не за тем на море ехала.
Теперь она снова отключилась в воде, но уже не так страшно было – успела подстраховаться от шуток собственного организма: купила маленькую обтекаемую подушечку, и бархатистая упругая страховка сработала, поддержала. Копеечная подушечка оказалась надёжнее мужчины.
Почему же утром Алевтина не могла вспомнить, что с нею произошло? Совершенно серьёзно. Что-то или кто-то старательно защищает её психику. Может, так работает Ангел-Хранитель?
Алевтина верила в Ангела-Хранителя. В церковь не ходила, работу имела более чем практичную и далёкую от Бога, но в Хранителя верила. Это бабушка её приучила с самого раннего детства. Она тоже верила как-то по-своему: в Ангела и в Дьявола; по крайней мере, других имён Аля не помнила. Одного бабушка звала на помощь, другого боялась и слала проклятия, но никогда при этом не крестилась почему-то.
Уже взрослой, разобравшись в университете с основами христианства, Алевтина удивилась нелогичности бабушкиной веры, но спросить к тому времени стало некого: бабушка умерла. А тогда, в детстве, маленькая Аля твёрдо усвоила: Ангел-Хранитель существует, обитает где-то за правым плечом, и к нему в случае чего можно обращаться за помощью. Но в эти дни она напрочь забыла о том, что можно кого-то просить помочь, да ещё и в любое время. И не просила. Ни в этом мире, ни в том. От родителей отшутилась: не стоит им вникать во всё и переживать. Делилась только с сестрой, да и то не сразу.
После ночного дождя песок ещё совершенно не прогрелся – сидеть пришлось на подушечке. Облаков появилось неожиданно много. Висят так низко, что, кажется, пройдёшь чуть дальше, за пляж, и дотянешься до самого кудрявого, оторвёшь кусочек.
В детстве Алю всегда интересовал вопрос: облака – они сладкие, как сладкая вата, или безвкусные, как вода? Интуиция и логика подсказывали, что безвкусные, но хотелось верить, что сладкие. Вот так всегда: шестое чувство со здравомыслием намекают, а нам хочется верить. Облака совсем легли на крыши домиков турбазы и запутались в верхушках деревьев, особенно в ивушках – и те и другие ведь кудрявые.
Море такое чистое – ничего, кроме воды с барашками, и это после вчерашнего шторма! Пустынный пляж заполнялся медленно, но неизбежно. Не пугали отдыхающих ни холодная вода, ни мокрый песок, ни ветерок. Большое серое облако закрыло солнце, и море тут же потемнело – куда подевалась нефритовая полумутность?
Какой-то мальчишка истошно орал, выжимая из себя подобие плача, а всё дело только в том, что ему не дали залезть на подстилку с грязными ногами. Взрослые делали вид, что не замечают натужно выдавливаемого вытья. Противный, гадкий ребёнок. Чем дольше Алевтина жила, тем больше убеждалась, что на свете много гаденьких детей. Иначе откуда берутся взрослые сволочи?
Аля окунулась. Вода ещё прохладная, но купаться уже можно. Да ей такая и нужна сейчас – чтобы остужать внутреннюю магму.
На глубине Алевтине начал подмигивать лысоватый мужичок. Она сделала вид, что не заметила. Дожилась! Только этого ей не хватало. Заигрываний главы визгливого семейства, суматошно перемещающегося по пляжу, который смеет подмигивать только потому, что до жены далеко и в воде не видно его внушительного пуза.
Ни одного папы на пляже без набрюшника. Так, пара шклявых дистрофиков, на которых смотреть страшновато, остальные все – обрюхатившиеся пингвины, с неизменным атрибутом сытой семейственности: округлым внятным брюшком – пивным, «для солидности» или «чтобы не подумали, что жена плохо кормит». Так глубоко утвердились идиотские стереотипы лодырей, что уже просто неприличным считают, если у мужчины после тридцати нет брюшка. Глупо получается. Может не быть ума, карьеры, достатка, любви в семье, но набрюшник должен быть обязательно. Эдакий убогий символ того, что «жизнь удалась»; на самом же деле мужичонка просто кушает вволю и, наполняясь безразличием ко всему окружающему, деградирует, спускаясь со своих, как правило, невеликих высот.
В мире Сетерры каждый третий день происходят затмения. Чёрное солнце сжигает всех, кто не сумел укрыться от палящих лучей. Здесь мертвецы блуждают по округе праховыми вихрями и рождаются странные дети. Одни говорят только правду, другие верят каждому слову, третьи всюду ищут справедливость. Большинство сетеррийцев считают их карой за грехи, и лишь отшельник Такалам пытается добраться до истины. Его летопись начинается со слов: «И тогда люди отказались от чувств тяжких и непокорных, оставив себе только те, с которыми жить легко, а грешить не совестно.
Третья, заключительная книга серии «Сетерра» Дианы Ибрагимовой, победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Над миром Сетерры скоро опять взойдет черное солнце. Но не как обычно, на третий день, а внезапно, спалив всех людей без исключения. Кайоши, Астре, Нико, Липкуд и их друзья – как порченые, так и обычные люди – продолжают воплощать в жизнь замысел Такалама и Ри. Но чем дальше, тем больше кажется, что сделать это невозможно: калека теряет вторую руку, артист томится в тюрьме, провидцу больше не снятся вещие сны, а юного властия настигают убийцы… Однако, если они не справятся, затмения не переживет никто.
Первая книга новой серии от победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга» Дианы Ибрагимовой. Мир Сетерры жесток. И особенно жесток к тем, кто родился в затмение, под черным солнцем, ведь они живое проклятие. Странные, чужие, порченые дети-чувства. Дети с неведомой Целью. Одни говорят только правду. Другие всех жалеют. Третьи ищут справедливость. Чудом выживший безногий калека. Дикарка, выросшая на необитаемом острове. Неунывающий бродячий артист. Наследный принц государства Соаху, воспитанный тем единственным человеком, который задумался о предназначении порченых. Судьба уже сплетает нити их жизней в единый узор.
Вторая книга серии «Сетерра» Дианы Ибрагимовой, победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Мир Сетерры милосерден. Ведь дети, рожденные в затмение, под черным солнцем, – живой дар всем людям. Добрые, сильные, справедливые дети-чувства. Не будь этих детей с разными добродетелями и одной общей Целью, Сетерра утонула бы в крови. Но люди не приняли великого дара и продолжают ненавидеть, предавать, изобретать новые способы убийства друг друга. И терпение черного солнца на исходе. Что же делать безногому калеке, бродячему артисту, одинокой дикарке и наследному принцу, когда мир Сетерры медленно, но верно клонится к закату? Может, послушать того, кто наблюдает за ними в своих снах?
Сын королевского советника – молодой маг Зенфред, обучаясь вдали от дома, узнаёт, что его отца объявили предателем и сожгли вместе с матерью, а от самого юноши скрывали вид магии, говоря, что он бездарен. Он клянётся отомстить за семью и раскрыть заговор, но впереди церемониальная казнь, а единственный пытавшийся помочь друг убит. Сможет ли юноша с клеймом изменника избежать смерти и пройти путь от гнилого карцера до королевского трона, и какую плату потребует открытая им магия?
Фэйми всего тринадцать лет, а судьба уже столкнула её с последним в мире тёмным магом в обличье мальчика, за которым гоняются все белые волшебники королевства, и с парнишкой — горцем, изгнанным из общины после нарушения клятвы старейшине. Фэйми должна помочь им исполнить заветные желания, чтобы получить дар чародейства, а это может оказаться ох как непросто.
«Посиделки на Дмитровке» — это седьмой сборник, созданный членами секции очерка и публицистики Московского союза литераторов. В книге представлены произведения самых разных жанров — от философских эссе до яркого лубка. Особой темой в книге проходит война, потому что сборник готовился в год 70-летия Великой Победы. Много лет прошло с тех пор, но сколько еще осталось неизвестных событий, подвигов. Сборник предназначен для широкого круга читателей.
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».
очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.