Талискер - [81]

Из-за деревьев за ними внимательно наблюдал холодный синий глаз.

Малки и Дункан отправились в путь. Рысь осталась со своей старой подругой еще на день, а потом собиралась в Сулис Мор. Пока Талискер прощался с Мирранон, Деме обратилась к горцу:

— Белой Орлицы скоро не станет, Малколм. Не говори Дункану, он может впасть в отчаяние.

— Но ей лучше, — возразил Малки.

— Нет. — Деме положила руку на сердце. — Здесь умирает ее душа. А тело откажет уже завтра.

— Ты уверена? Не хочу тебя обидеть, но ты не очень… грустишь.

— Тебе бы следовало знать, что смерть — не конец. Мы верим, что души сидов возвращаются в Лизмаир, наш дом, и нас встречают сородичи. Она снова полетит. — Деме посмотрела на подругу. — Мирранон — воплощение единства сидов и феинов, и дух ее воистину велик.

— Да, вполне возможно, хотя вряд ли Дункану станет легче. Он недавно потерял очень дорогого ему человека. — Малки коротко рассказал о Шуле, как она единственная в Эдинбурге понимала Талискера и верила в него.

— Быть может, как ни печальна ее смерть, она поможет сидам и феинам. Корвус разжег в сердце Талискера огонь мщения.

ГЛАВА 17

Проснувшись на следующее утро, Чаплин сразу понял, что вернулся в Сутру. Еще не открыв глаза, он почувствовал запах одеяла из овечьей шкуры и медленно осознал, где находится. Однако стоило ему попытаться встать, как грудь пронзила острая боль, и он повалился обратно.

— Сандро? С тобой все в порядке? — Улла оставила костер, в который она подкладывала ветки. — Что случилось? Макпьялута, скорее сюда, Сандро болен.

— Не беспокойся, Улла, со мной все в порядке. — Вновь накатила дикая боль, и он слегка застонал.

Макпьялута подошел к Чаплину и бесстрастно посмотрел на него.

— Снимай рубашку, Алессандро, мы должны увидеть, что с тобой.

Чаплин повиновался и немедленно замерз.

— Никогда не видела такой раны, — удивилась Улла. Полицейский понимал, что это пулевое ранение, полученное в другом мире. Отверстие между плечом и ключицей оказалось не сквозным, хотя пули внутри не было — видимо, осталась в Эдинбурге в его другом теле.

— Как такое могло случиться ночью? — спросила девушка. — И кто это сделал?

Чаплин натянул рубашку, стуча зубами.

— Трудно объяснить… Ну, я не просто спал, а… оставлял этот мир. Рану нанес Талискер.

— Он пытался убить тебя? — нахмурился Макпьялута. — Этот человек наш союзник, разве нет? Ты должен был рассказать мне всю правду о нем, прежде чем его отправили с камнем к Мирранон. Ему нельзя доверять? У него Бразнаир! Мне нужно поторопиться и…

— Подожди, принц, — Чаплин поднял руку, призывая к молчанию. — Я же сказал, объяснить очень трудно. По крайней мере в этом мире ему доверять можно.

— А в вашем, Сандро? — спросила Улла. — Кто он в вашем мире?

— Да, — полицейский потер рукой подбородок, обросший короткой щетиной, — я уже и не знаю.

Тем же вечером они оказались возле озера Свет Небес. Дул удивительно теплый ветер, трепавший волосы и полы одежды. Чаплин смотрел на зеркальную воду. Где-то там, в глубине, находился портал в другой мир, и мир тот все еще был его домом. Зато здесь он стал сеаннахом, и Мориас назвал его своим преемником… Теперь это казалось жестокой шуткой.

В последний вечер перед началом пути Чаплин отыскал старого сказителя в саду тана — там, где еще недавно цвел прекрасный розарий. Сеаннах, хмурясь, разглядывал желтую розу, хотя было почти темно.

— Видишь, Алессандро?

Чаплин, который шел совершенно бесшумно, не думал, что старик заметил его, и от неожиданности остановился.

— Ее заглушают сорняки, — продолжал Мориас. — Обычный вьюнок. Смотри.

Молодого сеаннаха удивили слова учителя. Весь сад лежал в руинах; живые изгороди, которые растили много десятков лет, сгорели во время битвы. Да что там растения перед угрозой приближающейся зимы в разоренном городе!.. И все же цветок привлек внимание старого сказителя, поэтому Чаплин внимательно посмотрел на него.

Роза выжила чудом. Куст затоптали коранниды, которым не страшны шипы, и растение едва дышало. Вокруг стебля обвился вьюнок, вытягивая жизненные силы, но поверх всего цвела пышная желтая роза, как маяк в ночи.

— Красивая, — проговорил Чаплин. — И… довольно поздняя. Зима почти.

— Да, да, — рассеянно кивнул Мориас. — Ты ведь пришел расспросить меня про Фер Криг?

В неверном свете факелов в глазах старого сказителя читалось нечто странное. Улыбнувшись, он вручил Чаплину розу.

— Все равно ей умирать. Ты сам все поймешь, Алессандро. Ты будешь знать, что делать. Верь мне.

Чаплин промолчал. Теперь его поражало, как он согласился без подготовки отправиться в путь, даже не зная, что ему надо делать, только из безграничной веры в Мориаса.

— Алессандро, мы разожгли костер.

Они знали друг друга всего несколько дней, а Чаплин чувствовал себя с Уллой все более спокойно; так легко ему не было ни с одной женщиной со времени смерти Дианы. Хотя характер дочери тана нисколько не напоминал его покойную жену — Улла отличалась удивительным спокойствием и терпением, — ее общество радовало инспектора все больше. Она относилась к тому редкому типу женщин, в котором молчаливость совмещается с острым умом. Чаплин все больше и больше восхищался своей спутницей. Ее улыбка озаряла зимний лес, как маленькое солнышко.