Талиесин - [52]

— Я не стремлюсь к венцу Верховной царицы, муж мой, — сказала она. — И мне не нужен Посейдонис.

— А мне нужно одно — разоблачить Нестора и разрушить его замыслы. — Он снова отхлебнул вина. — Избрать Данею — единственный выход. Обойти ее можно, только доказав, что она не может или недостойна править, а это неправда. И я не хочу, чтобы Совет забыл; один из нас — убийца. Ради своей выгоды некоторые предпочли бы закрыть на это глаза.

Брисеида положила голову ему на плечо.

— Ужасное, чудовищное убийство. Мне бесконечно жаль Данею — горе ее, наверное, безутешно.

Довольно долго они сидели в молчании, прежде чем раздался стук в дверь.

— Это Аннуби, — сказала Брисеида. Она подошла к двери и впустила прорицателя.

Аваллах встал и повернулся к своему советнику.

— Что скажешь?

— Нестор бежал из города, — ответил Аннуби.

Брисеида в изумлении взглянула на мужа.

— Ты знал это?

Аваллах кивнул.

— Как он бежал?

— На корабле. В гавани его дожидалась трирема.

— Когда это случилось?

— Начальник гавани не может сказать точно; полагаю, его молчание куплено. — Прорицатель гадливо скривился. — Однако за несколько монет невозможно скрыть час своего отплытия. Я поговорил с людьми, видевшими, как отходила трирема; это было никак не больше трех часов назад.

— Спасибо, Аннуби. Отдыхай, ты понадобишься мне завтра.

— Спокойной ночи, государь. — Он повернулся к царице, пожелал ей хорошо почивать и вновь исчез в темном коридоре.

— Что это значит? Я про Нестора, — сказала Брисеида, едва дверь затворилась.

— Он расписался в своей вине, — с яростью произнес Аваллах. — Но бегство его не спасет. Он ответит за все.

Брисеида задумалась, потом спросила:

— А тебя не удивляет, что Нестор приготовил галеру до Совета? Выходит, он знал, что решение будет не в его пользу?

— Кто-то его предупредил, — нахмурился Аваллах. — М-м-м, какая же у меня мудрая жена!

— Значит, кто-то еще с ним в сговоре.

Аваллах только отмахнулся.

— Лишь Белин и Сейтенин знали, что я поддержу царицу. Нет. — Он мотнул головой. — Нестор приготовил галеру на всякий случай.

Брисеида подошла ближе и обняла мужа.

— Знаю, дурно так думать, но я рада, что не мне сегодня ночью ложиться одной. Я бы этого не вынесла.

— Я тоже, — прошептал Аваллах, прижимая ее к себе. — Я не настолько силен.

Глава пятнадцатая

На третий день после разговора с трибуном Эльфин отправился собирать дружину. С ним ехал Киалл — первый из воинов будущей центурии. В Махинллете, деревушке из мазанок возле брода в сердце долины Диви, их приняли с радостью. Глава клана, рыжебородый великан Гвейр Паладир, так хлопнул Эльфина по спине, что у того затрещали позвонки.

— Ах ты! Королевич Эльфин! Гляньте-ка на него! Женатая жизнь пошла тебе впрок, как я посмотрю! Пошли, разопьем чарочку-другую. — Он повернулся к родичам. — Эй, ребята! Принесите лошадям воды и клочок сена.

Все трое вошли в дом Гвейра, где его жена-толстуха сразу захлопотала, выставляя перед нежданными гостями глиняные горшки и миски.

— Не суетись, жена, просто принеси нам пива.

Она поставила перед Гвейром внушительных размеров горшок. Тот налил чарки, так что потекло через край, и поднял свою со словами:

— Да здравствует наш повелитель, пусть копье его всегда разит в цель!

Выпили, налили еще.

— Ну, Эльфин, старина, какие новости? Слышал, на вас был набег?

— Да, хотели угнать скот… — начал он.

— Лорд Эльфин сразил двоих одним ударом, — вставил Киалл. — Сам видел. Пришел в исступление и насадил двоих на копье.

— Слыхал, — отвечал Гвейр, одобрительно кивая. — Слыхал.

— Их было немного, — объяснил Эльфин, — и они не ждали отпора.

— Вышел на них с голыми руками, — бахвалился Киалл. — Сам видел.

— Они были испуганные и заморенные. Я погрозил им щитом, они бросили оружие и разбежались.

— У него не было щита! — выкрикнул Киалл. — А копье он ухватил в воздухе, когда оно летело ему в сердце!

Гвейр хохотнул в бороду.

— Тут-то негодяи должны были призадуматься! Вы их узнали?

Эльфин пожал плечами.

— Помельче, чем круитни, и некоторые с раскрашенными лицами.

— Пикты! — воскликнул Гвейр, ударяя по столу кулаком. — Это они, грабители проклятущие, осаждают вал вот уже второе лето подряд.

— Далеконько на юг они забрались, — заметил Эльфин.

— Верно говоришь. А уж раз зашли, жди их снова — вот увидишь.

— Поэтому я и здесь, — сказал Эльфин. — Я собираю дружину.

Кустистые рыжие брови Гвейра удивленно поднялись.

— Дружину, говоришь? — Он перевел взгляд с одного гостя на другого, и по лицу его медленно расползлась улыбка. — Дружину, значит?

— Мне потребуется сто человек.

— Сто?!

— И столько же лошадей.

Гвейр оперся на локти, ссутулил мощные плечи.

— Это немало, Эльфин. Очень немало.

— Мы будем не скотокрадов пугать, а защищать наш народ и землю. Мою дружину обучат в римской кавалерии.

— В римской? — Улыбка сошла с его лица: до Гвейра постепенно доходила вся серьезность затеи.

— Я договорился с трибуном Каерсегойнта. Мы даем ему на лето людей и коней, а он возвращает их обученными и готовыми к бою.

Гвейр колебался.

— Сто людей и сто коней, — пробормотал он.

— Мы соберем их, — уверенно сказал Эльфин, — если приложим все силы. Я хочу быть с ними, чтобы научиться командовать. Трибун сказал, что кроме круитни на юг от Вала пробиваются аттакотты и скотты из Ирландии, и еще какие-то саксы. Набегов следует ждать ко времени сбора урожая, если не раньше.