Тактика авиации - [17]

Для связи самолеты пользовались радио, а войска — полотнищами.

Затем на летчика была возложена рекогносцировка противника или непосредственное информирование о нем собственной пехоты. От него стали требовать не только определения первой линии, но и определения позиций пулеметов, траншейных и противотанковых орудий, движения ближайших резервов, танков, а в отдельных случаях — позиций артиллерии непосредственной поддержки.

Вот задачи, которые ставились тогда перед авиацией.

***

Перейдем теперь к условиям, в которых все это выполнялось.

Мы наблюдаем пехоту в бою. Ее первая линия с трудом продвигается вперед в ураганном огне. Небольшими группами продвигаются бойцы, применяясь к местности. Вся совокупность этих действий происходит в дыму снарядов и среди беспрестанного грохота взрывов.

В этих условиях боец должен был: наблюдать за небом, опознавать собственный самолет, доставать индивидуальные полотнище, раскладывать его в наиболее видном месте, наблюдать, не дал ли самолет сигнал «понято», сворачивать и прятать полотнище.

В этих условиях летчик должен был: снижаться на небольшую высоту (200–400 м), чтобы легче было увидеть эту «первую» линию, давать ракетой сигнал, требующий обозначения этой линии, делать круги и наблюдать, сравнивать местность с картой, наносить на карту (схему) положение пехоты, давать сигнал «понято», писать или рисовать сообщение, сбрасывать его в указанном месте.

Мы перечислили обязанности. Приведем дополнительные данные об условиях этой работы.

Чтобы все это исполнить, пехотинец должен был внимательно наблюдать за самолетом и его сигналами.

Летчик работал во многих случаях в пределах досягаемости действительного огня пулеметов противника.

Если летчику дополнительно приказывалось разведать первую линию неприятеля, его пулеметные гнезда и т. п., он должен был для выполнения всего этого также лететь низко (400–600 м), т. е. в пределах наиболее действительного пулеметного огня противника.

В таких условиях и при такой опасности от летчика требовалось столько хладнокровия, выдержки и умения ориентироваться, сколько необходимо для точного и правильного нанесения на карту крупного масштаба первой линии пехоты. Говоря о точности, мы определяем ее в метрах и имеем в виду точность до 50 м, ибо на основе этого чертежа артиллерия будет вести свой огонь. Это достижимо, если явственно видны пункты и поселки, перекрестки дорог и т. д. Ну, а если этого нет? Нельзя забывать, что сверху летчик не различает «бугров».

Мы перечислили ряд специальных трудностей, которые встречались при взаимодействии с пехотой. Поэтому, собственно говоря, взаимодействие было успешно лишь тогда, когда этого «хотела» пехота, когда сама пехота ощущала необходимость оповестить о своем положении,

Это бывало неоднократно под Верденом, где забытые, лишенные снабжения остатки тех или иных частей и подразделений, будучи оторваны завесой непрерывного огня от тыла, лежали по нескольку дней в воронках от снарядов и ожидали смерти, если не от пуль или снарядов, то от голода и истощения. Пехотинец ощущал необходимость в том, чтобы обнаружить признаки своего существования, искал последней доски спасения и видел ее в перелетающем над ним летчике, который не только его находил, но и сбрасывал ему пачку сухарей.

Несколько иначе обстояло (и обстоит) дело с пехотинцем в бою. Хотя мы берем здесь слово не по своему специальному вопросу, однако, будучи несколько знакомы с пехотой в условиях боя, мы сомневаемся, позволит ли психология укрывшегося от огня пехотинца разложить возле себя белое полотнище. Не подумает ли он о том, что это белое полотнище заметит также и противник с ближайших скатов? А если даже пехотинец и выложит это полотнище, а вскоре после этого где-нибудь поблизости взорвется снаряд, то разве этот взрыв не будет связан с наличием белого полотнища? А если так, то где найдется сила, которая могла бы принудить пехотинца к выкладыванию полотнища и впредь?

Вернемся еще раз к летчику. Помимо грозящей ему опасности, недооценивать которую нельзя, наибольшая трудность заключается в умении точно нанести на карту (или на схему) положение. Это представляет большую трудность далее для наиболее опытного, наиболее спокойного и обладающего наибольшей выдержкой наблюдателя. Если он попадет в плохо просматривающуюся местность, если он не найдет точки, за которую можно было бы «зацепиться», ошибка — и притом ошибка серьезная — вполне естественна. А в этом случае весь чертеж не только не имеет никакой ценности (для командования), но и весьма вреден (для самих воинских частей и артиллерии).

***

Выше я дал краткий исторической очерк того, как развивалось взаимодействие авиации с пехотой во время мировой войны.

Перейду теперь к нашим условиям, к обсуждению как наших собственных потребностей, так и возможностей.

Посмотрим прежде всего, как определяется взаимодействие с пехотой в нашем «Уставе авиации» (§ 307):

«Взаимодействие авиации с пехотой имеет задачами наблюдение и связь на поле сражения непосредственно в интересах руководителей наступления, от командира дивизии и ниже.

Самолет, взаимодействующий с пехотой, называется самолетом пехоты.