Таксидермист - [15]

– Voilá!

С витиеватым взмахом он сорвал белый шелковый платок с чучела голубой сойки.

Усевшись на корявом березовом суку, птичий самец распушил хохолок, клюв приоткрыт, крылья полуразвернуты. Не так, будто хочет взлететь, а словно бы отгоняет соперника угрозами и долгой трелью.

Я просиял, поворачивая березовый сук, чтобы полюбоваться чучелом со всех сторон.

– Оч-чень здорово, правда. И верно – единственное в своем роде.

– А где мое, старьевщик?

Он попытался скрестить руки на груди, но те оказались чересчур громоздкими.

– Voilá! – Я вложил маленькую коробочку из черного бархата в его лапу, и он торопливо распахнул ее, прихватив сквозь шелковый платок. – Овальный розоватый камень в три четверти карата, вокруг бордюр из аквамаринов, платиновая оправа. Вот счет на поставку.

Бартер – лучший друг уклониста от налогов.

– Ну я теб-бе скажу! – У Дадли сперло дыхание. – Это потрясающе! Говорю тебе, Кармела будет прыгать как обезьяна!

Я проглотил отрыжку смеха. Только вчера Энджи заметила, что Кармела волосата, как обезьяна.

– Когда ты собираешься поднять вопрос? – Я думал добавить: «А, псина?», только приличия удержали.

– Нынче же вечером! Сегодня! Может, прямо сейчас!

– К ноге, парень! – не выдержал я. – Пригласи ее сегодня на ужин со свечами и там действуй. Романтика, понимаешь?

– Кто бы говорил! Что ты об этом знаешь, Ромео? Где у Энджи кольцо? – Дадли натянул кольцо себе на мизинец и полюбовался им, отставив руку, время от времени бросая на меня подозрительные взгляды.

– С романтикой не ошибешься. К тому же так делают в кино, а кино – надежный эталон того, чего женщины надеялись бы дождаться от мужчин, не будь мужчины на самом деле такими бесчувственными болванами.

– Карета! Может, прогулка в карете? Или смотровая площадка на Эмпайр-стейт!

– Избито, как любой подобный финт, однако, может, в перспективе принесет тебе какие-то очки.

Дадли с трудом стащил кольцо с мизинца.

– Ну и как же вышло, что твоя умная девочка так и не заставила тебя преклонить колена и страстно заглянуть в ее глаза?

– Женитьба? С тем же успехом она могла бы сама сделать предложение мне. Покорно благодарен.

– Забавно. Правда, Гав, как это? – Он хрюкнул, затем улыбнулся с облегчением – кольцо слезло.

– Наверное, мне никогда не казалось, что она – или я – должны подписываться на женитьбу только ради самого факта.

– Необычно. – Дадли содрогнулся, отмахиваясь от темы, и показал на сойку. – Значит, это чучело можно поставить на стол, как оно стоит сейчас, или повесить на стену. Видишь, я выровнял сзади и поставил утопленный крючок. Будешь крем-соду или «Клево-форму»?

– «Клево-форму»?

– Напиток здоровья.

– Точно. Эта ерунда с рекламных щитов.

– Довольно вкусный! На.

Дадли вскрыл банку и налил мне глоток. Я опасливо попробовал.

– Пакость. На вкус – каопектат[30] с манговым соком. Скорее крем-соды, промыть рот.

– По телику идет реклама, да и мне нравится.

Дадли помахал передо мной банкой «Клево-формы».

Мы чокнулись на расстоянии и сделали по долгому глотку.

– Дадли, у тебя энциклопедические мозги. У меня тут есть задачка для башковитых, я уже голову сломал.

– Напугай меня.

– Помнишь катавасию, в которую я влип в Нью-Джерси?

– Чучело теле-белочки, тетя-кола, мертвый байкер, гагара, полная жуков.

– Ну, не чучело белочки, а кукла, – уточнил я.

– А, кукла-белочка! – Глаза у него загорелись, и он нацелился на меня всезнающим пальцем. – Могу тебе рассказать о куклах-зверушках из настоящих шкур. Очень интересно, правда…

– Ладно, только я не это хотел спросить. Я вот что хочу сказать…

Он не слушал:

– В Сибири есть народы, которые делают кукол из животных. Погоди-ка: не то это якуты делают, не то эвенки. В любом случае, это куклы, сделанные из чучел. Народный промысел. Они используют их, чтобы рассказывать детям сказки.

– Правда? – Я постарался изобразить интерес. Если уж раскупорил мозги Дадли, тяжело будет загнать обратно в бутылку джинна бесполезных знаний. – Слушай, но я вот что хотел выяснить: – что ты знаешь о местных клубах? Тебе тут приходится видеть немало клубных тусовщиков. В какого типа клубе ты мог бы встретить тетю-колу?

С третьего глотка Дадли прикончил свою «Клево-форму».

– Ретро.

С его акцентом и дикцией это прозвучало как «Джефро».

– Это где?

– Это не где, а какое. Из твоего красочного, пусть и загадочного, описания эта тетя-кола выглядит нарочито старомодной. Так одеваются ретристы.

– Ретристы?

– Одеваются так, будто ФДР[31] все еще президент, висят по свинг-клубам. Масса бывших панков, но бывает, они вожжаются с нынешними панками или рокабиллами.

– Понял, свингомания. А рокабиллы суть?…

– Ну, знаешь, люди, которые очень серьезно воспринимают рокабилли. «Сан Рекорда»,[32] «есть, сэр, полковник Паркер».[33] Взбитые коки, черные кожаные куртки, подвернутые джинсы.

– «Смазчики»[34] или двойники Элвиса?

– Но с призвуком гнусавого кантри, – уточнил Дадли. – Эдди Кокрен, Джин Винсент, «Бродячие коты»,[35] в таком духе. Но кто-то и попримитивнее. Более сельские, что ли.

– Понимаю.

– Но опять же, многие там ударяются и по свингу, ранним пятидесятым, по джайву[36] сороковых. Переходные формы. Одета она так, как хиллбилли,