Такой прекрасный, жестокий мир - [4]

Перебранка с мотоциклистом закончилась, и Мэгги тяжелой походкой пересекла улицу и остановилась перед дверью, шаря в сумочке в поисках очков. Нацепив их, она вошла в кафе и села рядом с Сарой.

– Бренда обойдется без своей половины. – Мэгги вытащила из декольте, едва прикрывавшего чересчур пышный бюст, пятифунтовую банкноту. – Представляешь, один скупердяй пытался сунуть монету в один фунт!

– С тобой все в порядке? – спросила Сара, слегка сморщив нос. Мэгги вычитала в каком-то журнале, что каждая женщина должна иметь свойственный лишь ей характерный аромат, и, выбрав для себя духи с резким запахом пачули, щедро обливалась ими.

– Что? Ах, это? Я ему задала жару. Он чуть не разревелся, – ответила Мэгги, закуривая сигарету.

Сара ни на секунду не усомнилась. Острый язычок Мэгги вполне мог заставить плакать взрослых мужчин.

– Неужели так обязательно курить и здесь? – простонала она, разгоняя рукой сизое облако. – Давай просто отдохнем.

– Отстань. Ал, пожалуйста, две сосиски с жареной картошкой и коку. – Мэгги показалось, что Сара смотрит на нее неодобрительно. – Ты возражаешь? Я голодна.

Сара промолчала и, достав из сумочки блокнот, стала расшифровывать стенографические записи. Мэгги снова высказалась за нее, к тому же она в плохом настроении. Похоже, это стало ее обычным состоянием. Раньше Мэгги с ее грубоватым юмором была веселой компанией, но Сара не смогла припомнить, когда они в последний раз смеялись от души. Всего несколько лет назад подруги покатились бы со смеху, представив, что будут работать в заведении, очень похожем на бордель. Правда, это было до летних каникул, проведенных в Уэльсе, каникул, в которые Мэгги утратила свою обычную веселость. «Почему вдруг в голову пришел Уэльс?» – подумала Сара.

– Бренда снова приставила меня к пятому столику, – сказала Мэгги, потягивая колу.

Сара взглянула на нее с надеждой.

– Хоть на этот раз ты все записала?

– Кажется, главное я помню.

– Мэгги!

– Я не умею стенографировать, а слишком долгое сидение в уборной выглядит подозрительно. Я же тебе предлагала укрепить в моем лифчике микрофон. – Мэгги ткнула себя в грудь – отличные переключатели.

Сара вырвала из блокнота чистый лист.

– Держи. Запиши сейчас, пока все не забыла.

Мэгги посмотрела в окно.

– А вот и Кейти. Неужели она действительно думает, что найдется мужчина, желающий раскошелиться на такое пугало?

– Ну и ведьма же ты!

Мэгги скомкала листок и, улыбнувшись во весь рот, бросила его Саре.

– Спасибо за комплимент.

– И у тебя снова зубы в губной помаде.

Мэгги выудила из сумочки зеркальце, протерла зубы и скорчила рожу своему отражению, затем снова провела по губам ярко-красной помадой. Сама Сара терпеть не могла косметику и красилась только на работу, Мэгги же и к завтраку являлась в полной боевой раскраске. Сара хотела сказать подруге, что ее хорошенькое личико только проигрывает от избытка косметики, но понимала, что момент для этого не совсем подходящий.

Кейти тяжело опустилась на стул. Она выглядела так, словно несла на своих плечах бремя всех забот в мире. Сара понимающе улыбнулась ей.

– Ненавижу эту забегаловку, – вздохнула Кейти.

– Опять никаких чаевых? – язвительно спросила Мэгги и взвизгнула, поскольку Сара лягнула ее по голени.

Кейти положила голову на руки, длинные прямые черные волосы упали на лицо, словно защищая ее от яда, сочащегося с языка Мэгги.

– Я не хочу туда возвращаться.

– Недолго осталось, – успокоила Сара, поглаживая руку Кейти. – Бренда сказала, что сегодня придет Микки. Мне потребуется всего пара дней.

– Сара, я должна тебе кое-что сказать…

– Ты ограбила старьевщицу, чтобы заполучить этот наряд? – прервала ее Мэгги.

– Ешь свою картошку и помалкивай, – огрызнулась Сара.

Кейти покачала головой.

– Я понимаю, что выгляжу несоответствующе.

Кейти действительно нельзя было назвать красавицей. У нее были не очень большие и слишком широко расставленные серые глаза, придававшие ей странный, какой-то диковатый вид, длинный нос и огромный рот. Если бы Кейти увлекалась журналами вроде тех, из которых Мэгги вычитала о характерных ароматах, она знала бы, что ей следует пользоваться еле заметным макияжем, но Кейти, наоборот, подчеркивала резкие черты лица яркими мазками над глазами и на скулах. Результат должен был бы оказаться катастрофическим, однако ничего подобного не случилось. По мнению Сары, Кейти выглядела потрясающе.

А наряд! Короткое черное платье, обнаруженное среди одежды, собранной благотворительным фондом для нуждающихся, черные колготки и тяжелые ботинки «Доктор Мартенс». На прозрачной просторной белой блузке, надетой поверх платья, Кейти нарисовала черный череп и кости, повторяя мотив серебряных сережек. Наряд дополнялся множеством массивных дешевых колец почти на всех пальцах. Последний писк моды, который Кейти скопировала с разворота «Фэйс».

– Ты выглядишь великолепно, – искренне восхитилась Сара. – Что ты хотела сказать?

– Мне предложили работу в «Мариэлле». Ну, они попросили меня приготовить кое-какую одежду для фотосъемки, чтобы посмотреть, на что я способна. Я пока не ответила ни «да», ни «нет». Я не могу работать дни и ночи, а тебя подводить не хочу.