Такие вот дела - [3]

О'Дэй открыл чемодан. Хорошо, что он положил его в багажник, когда поехал в Пламптон на скачки. Просто это привычка — одна из многих, выработанных в его жизни, — привычка быть всегда готовым ко всякой неожиданности. Сколько раз, уезжая куда-нибудь и намереваясь возвратиться в Лондон, он оказывался где-нибудь в совершенно противоположном месте, и всегда чемодан был кстати.

О'Дэй разделся, принял горячий и холодный душ, побрился, затем надел мягкую шелковую рубашку, смокинг и муаровый галстук. Спускаясь вниз, он посмотрел на часы. Половина восьмого. Внизу, в холле сидели люди. Хорошие и тихие люди, подумал О'Дэй, бизнесмены с женами, люди, желающие спокойно провести уикенд, избавиться на время от забот, от работы, очередей, всеобщей депрессии и разочарования.

Швейцар Паркер, чья плотная фигура излучала спокойствие, стоял, прислонившись к двери, и, улыбаясь, благодушно глядел на людей. О'Дэй прошел через холл в приемную, улыбнулся девушке за стойкой и стал лениво перелистывать страницы регистрационного журнала. Нашел страницы с сегодняшней регистрацией и вскоре чуть выше своей фамилии увидел: миссис Веннер, Лондон, и номер комнаты — 134. Должно быть, на третьем этаже, — подумал он. О'Дэй медленно подошел к швейцару и спросил:

— Паркер, когда приехала миссис Веннер?

— Сегодня днем, мистер О'Дэй, около четырех.

О'Дэй кивнул и прошел через вращающуюся дверь в американский бар. Там было всего человек шесть. Все они сидели и пили коктейли. Она была в дальнем углу, читала «Вечерние новости» и явно никем не интересовалась, что было вполне в ее духе. Она никогда никем не интересовалась. Она хотела, чтобы интересовались ею, особенно, если это были стоящие мужчины. И убедившись, что ею интересуются, она либо поощряла этот интерес, либо нет, в зависимости от того, было ли это ей выгодно.

Да, ну и штучка эта Мерис! — подумал О'Дэй.

Она превосходно выглядела в черном вечернем кружевном платье на тяжелой атласной подкладке, тесно облегающем ее фигуру и показывающем лучшие ее стороны в выгодном свете. Кружево с черными блестками смягчало линии ее фигуры. На ней были серебристые чулки, босоножки на каблуках с едва заметными украшениями. Светлые волосы были подстрижены по последней моде — в форме хризантемы. Ярко-красные губы пламенели на бледном, почти прозрачном лице с нежной кожей. О'Дэй слегка вздохнул и подумал, что когда ей давали имя Мерис, то забыли дать еще одно — динамит. Он искоса посмотрел на ее слегка подведенные глаза — они были устремлены на газету, но видели многое — эти янтарные глаза. О'Дэй был уверен, что она заметила его, но не показывала вида, во всяком случае, пока. Он сел на высокий табурет, заказал мартини и стал наблюдать за ней в зеркало бара. Казалось, ее ничего не интересовало, кроме газеты. О'Дэй облокотился на бар и задумался. Он думал обо всем: о бизнесе, если это можно назвать бизнесом, когда так идут дела, о Веннере, об «Интернешнл», где начали беспокоиться, что у их следователей плохи дела и они не очень прилично ведут себя. Но за всем этим была только одна мысль, один вопрос: на что рассчитывает Мерис, и куда заведет эта игра?

О'Дэй допил мартини.

Он услышал шорох газеты и увидел в зеркале, как она накинула на плечи норковое манто и направилась к выходу в столовую. Когда она поравнялась с ним, он улыбнулся.

— Привет, Мерис. Наверное, ты меня не видела?

Она остановилась и широко открыла глаза, словно от изумления.

— О, Терри… ты здесь? Подумать только, как тесен мир!

— Иногда он слишком тесен для меня. Я хочу поговорить с тобой.

— Пожалуйста.

Она грациозно опустилась на свободное место рядом с ним.

О'Дэй отметил про себя, что каждый ее жест, каждое движение — все было тщательно отработано.

Она спросила:

— Ты знал, что я здесь, или приехал сюда, как и я, случайно, по наитию?

— Ты приехала сюда по наитию, случайно? — Он весело улыбнулся. — Черта с два! Боюсь, что ты приехала сюда по такому же наитию, как и я.

— В самом деле? О, как это интригующе. Значит, Терри, ты оказался здесь не случайно.

Она улыбнулась, обнажив ровные белые, хорошенькие зубки. Он заметил жемчужное ожерелье, подаренное Веннером в день свадьбы, и красивый браслет с поддельным бриллиантом, видневшимся под длинным рукавом платья.

— Нет. Несмотря на то, что ты приехала сюда случайно, Дженнингс, которого я сегодня случайно встретил на скачках, был почему-то уверен, что ты должна быть здесь. Ну, я и решил заехать, чтобы убедиться, так ли это.

— Что ж, очень приятно. Не выпить ли нам немного?

— Конечно. Я возьму два бокала сухого мартини, пойдем, сядем в уголок и поговорим.

Она снова улыбнулась долгой и томной улыбкой. Он очень хорошо знал эту улыбку.

— С удовольствием, Терри. Нет ничего приятнее, чем сидеть с тобой в уютном баре и разговаривать.

— Ну и чудесно. Ты хорошо проведешь время.

Он взял мартини и понес к столу в дальнем углу полупустого бара. Они сели. На некоторое время воцарилось молчание, затем она ласково спросила:

— Ну, так что? Говорят, будто ходят неприятные слухи? Ты не думаешь, что это интригующе? Хотя мне нравится.

— Мерис, твоя беда в том, что ты слишком любишь все интригующее и театральное.