Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию) - [19]
А гаишники местные. Они сидят в засадах, всегда готовые выскочить перед белым "БМВ" и снять с пассажира свои законные минимум 50 рублей - это если ни за что.
Захиреют они без немецких инвестиций...
И вот эти алчные гаишники - вы не поверите, это так на них не похоже вселяют надежду.
На то, что Псебай таки сольется с мировой экономикой.
ГЛАВА 4
Военные
Вооруженные силы вконец обнищали
Могучая военная база русской славы, цитадель побед, закрытый режимный населенный пункт - Севастополь стал открытым для всех южным городом: вольным, портовым, космополитическим. Да, был красивый гордый миф, и вот он рухнул. Но кому ж от этого плохо? Героическое прошлое будет теперь вспоминаться с той же ностальгической грустью, как военная служба в молодые годы. Грусть эта, впрочем, условная: зачем же, в самом деле, всю жизнь прозябать в казарме, пусть даже романтической военно-морской...
Ностальгия
Вы, наверное, слыхали, что Севастополь очень удачно расположен, если глянуть со стратегической точки зрения. Точка правильная, только немножко устарелая. 200 лет назад, когда город строили, реальная надежда на выход к проливам, то есть на взятие Константинополя, была, а вот возможности нанесения точечных ядерных ударов не было. Сегодня все наоборот, и потому Севастополь хорош разве тем, что в его бухте удобно прятать яхты от штормов. Ну да при чем же тут стратегия, и русская слава, и военная мощь? Которой тут, увы, все меньше...
- Вот, пожалуйте, 13-й причал, - показывали мне моряки. - Он же раньше был полон, это ж бывшая наша гордость, тут главные силы стояли! А теперь что? Вон, два вымпела только...
Вымпел, как вы догадались, у.е. для счета кораблей.
Вот знаменитая Минная стенка. Кораблей и там немного. Пустовато... Оживление вносят только флотские офицеры, подъезжающие к стенке на новых иномарках, непременно дизельных: корабли ж не бензином заправляют, верно? Соляркой все-таки...
Вот Телефонная стенка. Там сгрудились серые тусклые корабли, только один среди них белый - это "Енисей", бывшая мечта каждого черноморского матроса: единственный военный корабль, куда пускали служить женщин. Потому что это не что иное, как плавучий госпиталь, он же санаторий. Он плавал вслед за Пятой эскадрой по Средиземному морю и вдохновлял личный состав эскадры... Но теперь нет нашей эскадры в Средиземном, и в Индийском нашей эскадры тоже нет, и в Атлантике наших кораблей никого - так что нечего там теперь делать заманчивому белому кораблю, он стоит у берега, где и так полно женского внимания...
Оставшиеся от былой роскоши коробли собрали вместе, и получилась 30-я дивизия противолодочных кораблей. Вот, собственно, и все... Против прошлой-то мощи!
- Мы были сильней турецкого флота в 5 раз, а теперь они нас превосходят в 3 раза. Да когда ж это турки были нас сильней! - чуть не плача, восклицают черноморцы.
- Обидно за Севастополь! Все, что построили тут Суворов, Потемкин и Екатерина, - все рухнуло. Чувствуем себя брошенными, - жаловались офицеры, с которыми мы пили пиво в кафе на набережной.
- Флот скукожился как шагреневая кожа! - гневно рассказывает мне Сергей Горбачев, капитан второго ранга, флотский журналист и историк, горячий бородатый красавец с тяжелым крестом на волосатой груди, которая видна через расстегнутый ворот форменной сорочки. - Было 75 тысяч моряков, осталось 20 тысяч. Кораблей первой линии на всем флоте - всего 50...
- Первой линии - это как?
- Это которые могут выйти в море для решения боевых задач. В боевом составе нет ни одной подводной лодки! Все продали.
- Точно, помню, писали: в Колумбию (наркобаронам, чтоб героин возить).
- Да нет же, в Португалию, Испанию, Турцию и Грецию.
- Але, это ж НАТО!
- На металлолом продали, распилили их там... Нет, подводный флот у нас конечно есть, он состоит из четырех лодок. Но на них нет аккумуляторных батарей. Они сейчас дорогие, не на что купить... По морю шастают чужие корабли - не то что турецкие, а даже и американские, включая вертолетоносец "Пенсакола". Мы сидим смотрим на них с берега...
- Забыла нас Москва! Москва на нас положила прибор. Что ж, России флот не нужен? - причитают моряки. Но спохватываются: - Лужков - единственный там в верхах умный человек. Построил для русских моряков целый квартал, это у нас называется - 11-й округ Москвы. Там такая школа замечательная, что украинские офицеры своих детей в нее за взятки устраивают...
Но что ж дальше-то будет?
Романтика
В Севастополе я познакомился с потомственным моряком Толей. Могучий, крепкий, с частично золотыми зубами, к своему полтиннику он успел послужить не только на Черноморском флоте, но и на Камчатке, и кораблем покомандовать. Разведенным капитаном первого ранга ушел на пенсию, ни кола ни двора, живет у мамы-старушки. Где-то на гражданке служит за смешные деньги... Он катал меня на чужой, взятой взаймы "шестерке".
- Толя! - попросил я его. - Расскажи-ка про морскую романтику! Это ж такая вещь, она при любом режиме и в любой стране незыблема, так?
- А, романтику я знаю, я сам на нее когда-то купился! Отец мой был военный моряк. Помню, в 55-м, что ли, году затонул в бухте крейсер "Новороссийск". Отчего он взорвался, точно неизвестно. Я тогда школу прогулял, мы с ребятами рыбу собирали в бухте - сколько ее там взрывом поглушило! Принес домой, а отец меня этой рыбой по физиономии, единственный раз руку поднял: "Там столько людей погибло, а ты на могиле рыбалку устроил!" Пошел, как говорится, по стопам...
Два циничных алкоголика, два бабника, два матерщинника, два лимитчика – хохол и немец – планомерно и упорно глумятся над русским народом, над его историей – древнейшей, новейшей и будущей…Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека – хохол и немец – устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились – и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
Эта книга — рвотное средство, в самом хорошем, медицинском значении этого слова. А то, что Кох-Свинаренко разыскали его в каждой точке (где были) земного шара, — никакой не космополитизм, а патриотизм самой высшей пробы. В том смысле, что не только наша Родина — полное говно, но и все чужие Родины тоже. Хотя наша все-таки — самая вонючая.И если вам после прочтения четвертого «Ящика» так не покажется, значит, вы давно не перечитывали первый. А между первой и второй — перерывчик небольшой. И так далее... Клоню к тому, что перед вами самая настоящая настольная книга.И еще, книгу эту обязательно надо прочесть детям.
Одну книжку на двоих пишут самый неформатно-колоритный бизнесмен России Альфред Кох и самый неформатно-колоритный журналист Игорь Свинаренко.Кох был министром и вице-премьером, прославился книжкой про приватизацию — скандал назывался «Дело писателей», потом боями за медиа-активы и прочее, прочее. Игорь Свинаренко служил журналистом на Украине, в России и Америке, возглавлял даже глянцевый журнал «Домовой», издал уйму книг, признавался репортером года и прочее. О времени и о себе, о вчера и сегодня — Альфред Кох и Игорь Свинаренко.
Выпьем с горя. Где же ящик? В России редко пьют на радостях. Даже, как видите, молодой Пушкин, имевший прекрасные виды на будущее, талант и имение, сидя в этом имении, пил с любимой няней именно с горя. Так что имеющий украинские корни журналист Игорь Свинаренко (кликуха Свин, он же Хохол) и дитя двух культур, сумрачного германского гения и рискового русского «авося» (вот она, энергетика русского бизнеса!), знаменитый реформатор чаадаевского толка А.Р. Кох (попросту Алик) не стали исключением. Они допили пятнадцатую бутылку из ящика водки, который оказался для них ящиком (ларчиком, кейсом, барсеткой, кубышкой) Пандоры.
Широко известный в узких кругах репортер Свинаренко написал книжку о приключениях и любовных похождениях своего друга. Который пожелал остаться неизвестным, скрывшись под псевдонимом Егор Севастопольский.Книжка совершенно правдивая, как ни трудно в это поверить. Там полно драк, путешествий по планете, смертельного риска, поэзии, секса и – как ни странно – большой и чистой любви, которая, как многие привыкли думать, встречается только в дамских романах. Ан нет!Оказывается, и простой русский мужик умеет любить, причем так возвышенно, как бабам и не снилось.Читайте! Вы узнаете из этой книги много нового о жизни.
Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека — хохол и немец — устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились — и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.