Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию) - [17]
Беру в руку шашку. Легкая, игрушечная и гнется... С такой немца не добудешь...
- А настоящие есть у вас?
- Мало кто себе может позволить. Шашка две тысячи стоит, а среди казаков безработица. Вот которые сторожами в Псебай устроились, 400 получают в месяц. Это когда ж они на шашку скопить смогут...
Безработный казак, зарегистрированный на бирже труда, - это что-то новое... И они пока единственные, кто получает явную выгоду от кубанско-немецкого конфликта: вот, зарабатывать начали.
- Копейку в дом принесут! Русский гендиректор Сергиенко им дал возможность работать, - радуется за них Хапов. - В принципе они там и не нужны, успокоилось все, но они ведь уже рассчитывают на деньги, так?
- Хорошо... А вы мне скажите, вы что ж, против капитализма?
- Ни в коей мере. Лишь бы не советская власть. Все уже хлебнули советской власти по самые уши.
- Против инвестиций?
- Понимаете, мы не против инвестиций, но мы за разумные инвестиции.
- Это как?
- Ну, раз комбинат на нашей земле, мы не против, чтоб немцы вливания делали, но в разумных пределах. Чтоб контрольный пакет оставался за Кубанью, за государством, а не у каких-то немцев.
- То есть, по-вашему, забрать у немцев контрольный пакет. А какой вы видите процедуру изъятия?
- Чтоб была чисто законная! Через арбитражный суд. Как решит суд. Как решит, так и будет... Мы законопослушные граждане.
- Так суд уже все решил, но здешнему народу решение не нравится. И капитализм не нравится, и инвестиции. Так вы за закон или за народ?
- Закон мы нарушать не хотим. Но, с другой стороны, мы, казачество, будем стоять на позициях народа и никуда с них не уйдем...
- Постойте, а казак Аникин, который инструктор контрольно-аналитического управления краевой администрации, это же он про вашу ситуацию писал: "Если бы не полномочия, которыми меня наделил губернатор, я бы давно порубил оккупантов казачьей шашкой..." Это как?
- А, Аникин... Это эмоции! Это глупость. Я не уверен в том, что было бы так, как он говорит.
- То есть рубать надо, но по закону?
- Нет... Никого шашкой не рубили и не будем рубить. Ни в коем случае...
Разговор затухает. Мы оба понимаем, что он какой-то теоретический. Невозможно всерьез дискутировать. Издалека, из нервных заметок в чужих газетах, виделись чубатые станичники в фуражках, которые, оторвавшись от сисястых казачек, гарцуют на сытых конях, машут шашками и передергивают затворы, готовясь умереть, но не отдать Отечество инвесторам из фирмы "Кнауф". Но мы это обсуждаем в бедной хате, с игрушечными сабельками, и атаманы - оба в штатском, в потертых турецких кожанках. Они сидят посреди скудости и придумывают, как обустроить Кубань, куда пристроить земляков, чтоб хоть рублей по триста получали. Какие тут дискуссии? Вот атаман Хапов - он сам-то знает, за рынок он или за популизм. А может, у станичника каша в голове, а не пентиум? Что вообще, например, лучше - справедливость или закон?
- Не занимаемся мы политикой. Мы занимаемся поднятием экономики, печально объясняет мне Хапов. Я ему сочувствую. У него на шее сотни, фигурально выражаясь, шашек - причем шашек безработных, с биржи труда. Их надо устроить в жизни... Это не компьютеры починять!
- Это как так - поднятием экономики?
- Да вот, открыли пекарню. А еще найдем денег, так купим пищевые линии, майонез начнем фасовать. Еще планируем селедку солить...
Занять казаков мирным, безоружным трудом! Это благородно. Да и на шашки заработают... Селедка, селедка; шашку ведь тоже так называли, правильно?
Красное и белое (коммунисты и гипс)
А может, везде так? Может, вообще везде пролетариат у нас ненавидит капитализм и хочет отмечать Великий Октябрь и бесплатно получать удовольствия? И только в Москве начальство доверчиво думает, что уже настал капитализм, и играет в него со своими командами? А на самом деле кругом одни коммунисты? Ну, строго говоря, даже в Госдуме самый главный - коммунист...
А Хоффман?
- Коммунисты - это разве плохо? Я сам был коммунистом и замечательных людей среди коммунистов встречал - может, даже больше, чем среди капиталистов.
- Так то у вас в Германии!
- Почему? И в России тоже. Вот мы вкладываем деньги в завод в тульском Новомосковске, так с губернатором Стародубцевым у нас полное взаимопонимание даром что коммунист. Ничего страшного!
Он наливает мне виски. Наверно, представительского - сам его не пьет.
- Я, г-н Хоффман, могу вам объяснить, отчего вы виски не любите. От того, что вы самогонки не гнали никогда, у вас в ГДР выпивки и так хватало...
- Это точно. А коммунисты все-таки разные бывают. Вот, например, г-н Пашуто, коммунистический депутат Госдумы. Он к нам приезжает иногда и ругает нас - от имени государства. Мне, иностранцу, трудно судить, но мне кажется, что Россия таких полномочий г-ну Пашуто еще не дала...
Выпили еще. Можно приступить к обсуждению военной темы. Тем более она тут кругом и без меня обсуждается, особенно в связи с фамилией Хоффман. Начал я издалека...
- А вы какого, г-н Хоффман, года рождения?
- 1943-го.
- То есть папаша ваш в тылу находился?
- В тылу. У него бронь была как у электротехника. Ни одного дня он в армии не был.
Два циничных алкоголика, два бабника, два матерщинника, два лимитчика – хохол и немец – планомерно и упорно глумятся над русским народом, над его историей – древнейшей, новейшей и будущей…Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека – хохол и немец – устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились – и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
Эта книга — рвотное средство, в самом хорошем, медицинском значении этого слова. А то, что Кох-Свинаренко разыскали его в каждой точке (где были) земного шара, — никакой не космополитизм, а патриотизм самой высшей пробы. В том смысле, что не только наша Родина — полное говно, но и все чужие Родины тоже. Хотя наша все-таки — самая вонючая.И если вам после прочтения четвертого «Ящика» так не покажется, значит, вы давно не перечитывали первый. А между первой и второй — перерывчик небольшой. И так далее... Клоню к тому, что перед вами самая настоящая настольная книга.И еще, книгу эту обязательно надо прочесть детям.
Одну книжку на двоих пишут самый неформатно-колоритный бизнесмен России Альфред Кох и самый неформатно-колоритный журналист Игорь Свинаренко.Кох был министром и вице-премьером, прославился книжкой про приватизацию — скандал назывался «Дело писателей», потом боями за медиа-активы и прочее, прочее. Игорь Свинаренко служил журналистом на Украине, в России и Америке, возглавлял даже глянцевый журнал «Домовой», издал уйму книг, признавался репортером года и прочее. О времени и о себе, о вчера и сегодня — Альфред Кох и Игорь Свинаренко.
Выпьем с горя. Где же ящик? В России редко пьют на радостях. Даже, как видите, молодой Пушкин, имевший прекрасные виды на будущее, талант и имение, сидя в этом имении, пил с любимой няней именно с горя. Так что имеющий украинские корни журналист Игорь Свинаренко (кликуха Свин, он же Хохол) и дитя двух культур, сумрачного германского гения и рискового русского «авося» (вот она, энергетика русского бизнеса!), знаменитый реформатор чаадаевского толка А.Р. Кох (попросту Алик) не стали исключением. Они допили пятнадцатую бутылку из ящика водки, который оказался для них ящиком (ларчиком, кейсом, барсеткой, кубышкой) Пандоры.
Широко известный в узких кругах репортер Свинаренко написал книжку о приключениях и любовных похождениях своего друга. Который пожелал остаться неизвестным, скрывшись под псевдонимом Егор Севастопольский.Книжка совершенно правдивая, как ни трудно в это поверить. Там полно драк, путешествий по планете, смертельного риска, поэзии, секса и – как ни странно – большой и чистой любви, которая, как многие привыкли думать, встречается только в дамских романах. Ан нет!Оказывается, и простой русский мужик умеет любить, причем так возвышенно, как бабам и не снилось.Читайте! Вы узнаете из этой книги много нового о жизни.
Два романтических юноши, два писателя, два москвича, два русских человека — хохол и немец — устроили балаган: отложили дела, сели к компьютерам, зарылись в энциклопедии, разогнали дружков, бросили пить, тридцать три раза поцапались, споря: оставлять мат или ну его; разругались на всю жизнь; помирились — и написали книгу «Ящик водки».Читайте запоем.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.