Такая разная Блу (ЛП) - [44]

— Может быть.

— С тобой все будет в порядке, Блу?

Я взглянула на него и постаралась улыбнуться. Он был так серьезен. Мне стало любопытно, был ли он таким, пока его отец был жив. Он был одним из тех, кого Беверли называла благопристойными людьми. Постаревшим в душе раньше времени.

— Спасибо, что поговорили со мной. С Шерил душевных бесед не получается.

— А ты обращалась к Мейсону и Колби? Кажется, у них здорово получается решать мировые проблемы.

Я прыснула со смеху, чувствуя облегчение в груди.

— Я заставил ее рассмеяться. Да я просто красавчик!

— Да, Уилсон, вы красавчик. Чуть больший, чем Блу Ичхоук, и мы оба знаем об этом.

Историк согласился, приняв мои слова за шутку. Затем он встал и помог мне подняться. Потом Уилсон проводил меня до грузовика, усадил внутрь и ущипнул за щеку, словно мне было пять, а ему двадцать пять.

— Шесть недель, Ичхоук, и мир ваш.

Я лишь пожала плечами, ощущая на них вес этого мира отчетливее, чем когда-либо прежде.

***

Выпускной был назначен на конец мая и должен был пройти на футбольном поле. А это значило, что на улице будет относительно сносная температура, а на трибунах — куча друзей и родственников. Я сказала «относительно», хотя на самом деле в 10 утра температура достигала отметки в 33 градуса по Цельсию. Я ужасно нервничала, и жара не прибавляла мне уверенности. Мне хотелось надеть свою шапочку и мантию, получить диплом и показать средний палец всем тем, кто не верил, что я продержусь в школе дольше двух лет. И я бы сделала это. С трудом, но сделала бы. Но к сожалению, я влетела в туалет за минуту до того, как мы должны были выстраиваться в ряд на футбольном поле. Меня стошнило тем немногим, что было в желудке, после чего я старалась восстановить дыхание в перерывах между спазмами, скручивающих его то так, то сяк.

Взяв себя в руки и прополоскав рот, я залезла в сумку в поисках крекеров, которые с недавних пор начала повсюду носить с собой. Я была уже почти на четвертом месяце. Разве утренняя тошнота не должна прекратиться к этому времени? Я съела крекер, запила его водой из-под крана (стараясь не думать, сколько в ней содержится хлора) и поправила макияж, так как из-за моих «излияний» подводка потекла, оставив под глазами жирные черные следы. Затем я освежила блеск на губах, нацепила свою обычную усмешку и вернулась в кафетерий, где должны были быть мои одноклассники, но их там уже не было, поскольку все вышли на поле. Я села за один из столиков, размышляя над тем, отчего у меня такая отстойная жизнь. В горле стоял ком, отдающийся болью в сердце. Я не могла выйти туда теперь. И это сбивало меня с толку.

— Блу?

Я вздрогнула от неожиданности и подняла голову.

Мистер Уилсон стоял в 10 футах от меня, держа руку на выключателе возле двери, рядом с которой я сидела. Он был одет как прежде: в рубашку в тонкую полоску и брюки. Лишь только галстук на этот раз он оставил дома. Все преподаватели принимали активное участие в церемонии, будь то раздача шапочек и мантий, встреча родителей и учеников или проверка опоздавших. И похоже, что Уилсону доверили последнее. Я выпрямилась и уставилась на него, раздосадованная тем, что он вновь застал меня в расстроенных чувствах.

— Ты… в порядке? Ты пропустила выход. Все уже на поле.

— Не поверите, я вроде как догадалась. — Ком в горле увеличился вдвое, и я пренебрежительно отвернулась от Уилсона. Вскочив с места, я сорвала с себя шапочку и швырнула ее на стол. Затем я начала стягивать с себя мантию, открывая взору преподавателя розовые шорты и белую футболку, в которые была одета. Вообще-то предполагалось, что девушки должны быть в платьях, но кто бы стал обращать на это внимание?

— Постой, — окликнул меня Уилсон. — Еще не поздно. Ты все еще можешь выйти туда.

Я остановилась слишком резко, и комната закружилась перед глазами. О, нет, только не это! К горлу подступила рвота, и я поняла, что на этот раз не успею добежать до туалета. Схватив одежду, я бросилась к мусорному ведру, готовая выпустить наружу воду с крекерами, которые оказались во мне всего несколько минут назад. Я почувствовала, как Уилсон убирает волосы с моего лица и ощутила непреодолимое желание оттолкнуть его от себя, но в этот момент у меня были дела поважнее. Содержимое моего желудка вновь оказалось снаружи, и я пожалела, что не могу удалить рот со своего лица. Буквально через секунду передо мной появился аккуратно сложенный кусок чисткой ткани. Я с благодарностью приняла его от Уилсона. Это был второй раз, когда он предлагает мне свой платок. Первый я, кстати, так и не вернула. Я выстирала и погладила его как смогла, но от ткани все равно пахло сигаретным дымом, и мне было бы крайне неловко возвращать платок в таком виде. Я выпрямилась, и Уилсон отпустил мои волосы.

Он отошел, но тут же вернулся, держа в руке бумажный стаканчик с холодной водой.

— Комплимент от учителя.

Я сделала глоток, но, как и до этого, желудок отказывался что-либо принимать.

— Если ты в состоянии, можешь снова надеть мантию и шапочку и выйти на поле. Ты пока не пропустила ничего важного.

— Ха! Вот еще! Ни одна сила теперь меня туда не затащит!