Такая милая пара - [11]

– Ну, например, я удивлен отсутствием сегодня на столе клюквенной подливки, – нашелся, наконец, Поль. – Столь привычной для наших обедов.

– Да, действительно. Это – неожиданность! – поддержала его я.

– А вот я ее терпеть не могу, – вступился за маму Билли. – У нее цвет как у крови.

– Знаете, мне хотелось купить ее сегодня, – принялась оправдываться мама, – но все банки в магазине были такие мятые, что я как-то не решилась... Не дай Бог, ботулизм какой или сальмонелла!

– Это все недоумки-поставщики виноваты, – в голосе Поля явственно слышался металл. Похоже, он чувствовал себя командиром производства. – И все это связано с минимальной зарплатой...

И хоть я и не могла взять в толк, как это может быть связано с минимальной зарплатой, но на всякий случай понимающе кивнула.

– Мне надо было подать помидоров, – заметила мама.

Майкл все схватывал на лету. Мгновенно осваиваясь в новой компании, он очень быстро начинал делать именно то, что нужно. И чувствовал себя как рыба в воде. Наблюдая, как он с блеском отражает вялые наскоки моей родни, я чувствовала, как во мне поднимается волна любви к нему.

– Думаю, мы сможем поговорить несколько позже, – обратился к нему отчим. – Побеседовать, чтобы лучше узнать друг друга.

– Это было бы великолепно, – лучезарно улыбнулся в ответ Майкл.

Наклонившись к нему, я шепнула:

– Не забудь про коз.

Майкл так никогда мне и не поведал – о чем они там ворковали с Полем. Он отнекивался, ссылаясь на то, что это был чисто мужской разговор, и женщине он был бы непонятен.

Когда мы уезжали утром в воскресенье, вся семья высыпала из дома, чтобы проводить нас. Нам помогли дотащить вещи, открыли дверцы авто и просто засыпали советами, годными на все случаи жизни.

– У тебя достаточно бензина? – озабоченно поинтересовался Поль.

– По дороге заправимся, – ответил Майкл через опущенное стекло.

– А денег хватит? – спохватилась мама, державшая в руках здоровенный сверток из фольги. – Ведь если вы будете заправляться, то вам потребуются деньги.

– Спасибо, денег у нас хватит, – вежливо успокоил ее Майкл.

– А мне вот никогда не хватает, – вклинился Билли.

– Не надо ехать быстро, – продолжала свои поучения мама, – лучше приехать на полчаса позже, чем последовать примеру дочери Ли Форбес.

Майкл уже было, вежливо открыл рот, но я шепнула ему:

– Не спрашивай!

– Это ты о той девчонке, у которой все время текут слюни? – с любопытством воскликнул Билли.

– Жаль, что у меня нет парня с тачкой, – грустно заметила Мадлен.

Поль в это время озабоченно кружил вокруг «фольксвагена», проверяя, хорошо ли накачены шины.

– Ты захватила свитер? – поинтересовалась мама, почти втискиваясь в окно.

– Мам, у нас есть все, что необходимо! – Она поцеловала меня и протянула свой сверток.

– Холодная грудинка. Закусите в дороге.

Поль тем временем переместился к капоту.

– А не стоит ли проверить мотор?

– В этой модели он сзади, – ответил Майкл.

– Ох уж эти чертовы немецкие машины!

Наконец Майкл завел эту чертову немецкую таратайку. Поль подошел к нему и через окно протянул руку. Майкл пожал ее.

– Приезжайте еще, – пригласил отчим.

– Спасибо, было очень приятно познакомиться со всеми вами.

Мы тронулись. Мама, Поль, Мадлен и Билли махали нам на прощанье.

Их маленькая группка выглядела бы очень трогательно, если бы не их разномастные одежды.

Машина уже начала выезжать на шоссе, когда мама сорвалась с места и с криком: «Подождите» бросилась к нам. Похоже, было, что она что-то забыла. Подбежав к окну, она шумно и смачно поцеловала Майкла в щеку.

2

Туристическая группа «Молодые американцы» в Европе» была создана именно для тех студентов, чьи родители не желали отпускать своих детишек путешествовать в одиночку. И поэтому такая организация дела сразу же ставила крест на странствиях автостопом и прочих шалостях, наиболее привлекательных для настоящего студента. Но я еще с девятилетнего возраста мечтала поехать с «Молодыми американцами» в Европу. Помню именно тогда, я вычитала в каком-то журнальчике историю о похождениях двух сестер-близнецов и их романтических приключениях с юными французами и итальянцами. Но к тому моменту, как мы с Пайпер высадились в Старом Свете, мечты о романтичных носителях латинского темперамента улетучились, и я все лето только и делала, что ждала писем от Майкла. А он провел все лето в борьбе за получение магистерской мантии. В Гейдельберг он написал мне о своих собеседованиях для приема на работу. Мол, все просто горят желанием видеть его среди своих сотрудников по ветеранской квоте и что от его шарма все просто тащатся. В Риме меня настигло письмо с описанием предложения, сделанного ему исследовательским отделом фирмы «Кросвайт и Доран». В Париже он развлекал меня рассказом о снятой им квартире. Она находилась недалеко от Парка Линкольна, в ней было две спальни и ванна. Соседом у него там был такой же выпускник университета, который уже успел устроиться помощником бухгалтера в фирму «Крафт Чиз». «Я еще не очень-то хорошо знаю его, – писал Майкл своим твердым уверенным почерком, – он производит приятное впечатление».

В Вене я узнала, что Майкл подал заявление с просьбой продлить обучение и перенести время итоговых экзаменов. Это означало отсрочку в получении степени, но, похоже, его это не слишком волновало. Работу он уже практически нашел. Квартиру снял. Словом, он уже настолько погрузился в свою будущую жизнь, что отсрочка с получением диплома казалась ему малозначительной. В постскриптуме он писал, что Америка без меня – совсем не та.