Так задумано свыше - [9]

Эдвина не было. Ни за тем столиком, за которым мы сидели накануне вечером, ни у окна, ни в дальнем конце зала. Совершенно опустошенная и потерянная, я тяжело опустилась на первый свободный стул и уставилась в одну точку на столе.

— Вам нехорошо? — прозвучал где-то надо мной обеспокоенный женский голос.

Я медленно подняла голову. У моего столика остановилась женщина средних лет в джинсах, спортивной куртке и с большой дорожной сумкой через плечо.

— Нет, все в порядке. Почему вы спрашиваете?

Незнакомка пожала плечами.

— У вас странный вид… И кровь.

Она кивнула куда-то вниз. Без особого интереса я проследила за ее взглядом. По моей ноге, из царапины на колене, змеились алые струйки. Я взяла со стола салфетку и хихикнув махнула рукой.

— Ерунда. Это я… ударилась.

Незнакомка кивнула, продолжая настороженно смотреть на меня и о чем-то раздумывая. Я было собралась вытереть кровь, но тут мне в голову пришла одна мысль, и я забыла про свою ногу.

— Вы здесь давно? — спросила я у женщины.

— Зашла выпить кофе. Около получаса назад.

— Вы случайно не видели тут молодого человека? — с вспыхнувшей в сердце слабой надеждой поинтересовалась я, приковывая к незнакомке молящий взгляд. — Он шатен, в темной вельветовой куртке… — Я осмотрелась по сторонам. Народу полный бар. Друг на друга почти никто не смотрел — в аэропорту все мысли лишь о дороге. — Впрочем… — Я заставила себя улыбнуться и закачала головой. — Если даже он приходил, вряд ли вы обратили на него внимание.

Незнакомка развела руками.

— Тут полбара шатенов.

Я кивнула.

— Да, конечно.

— Если нужно, я позову врача, — предложила она, вновь кивая на мое колено.

— Спасибо, не стоит, — ответила я.

В Лос-Анджелес я вернулась на следующий же день. А потом еще дважды летала в Нью-Йорк, не желая мириться с мыслью, что столь необычайная история ничем не закончилась. Но с Эдвином так больше и не встречалась.

3

Спрыгиваю с дивана так суматошно, что чуть не переворачиваю столик с кофейной чашкой. Хорошо, что он на колесиках и лишь отъезжает в сторону.

— Эдвин!.. Почему ты вдруг про него вспомнила? — Одним прыжком подскакиваю к подруге, хватаю ее за руки и поднимаю их к своей груди, словно для совместной молитвы.

Мэгги смотрит на меня, разинув рот от изумления.

— Эй, что это с тобой? За кого ты собралась замуж? Может, я неправильно тебя поняла?

Сознаю, что веду себя по отношению к Дугласу предательски, опускаю руки, разжимаю пальцы, освобождая Мэгги, и потупляюсь.

— Нет, все правильно. Я выхожу за своего парня, за Дугласа Рейлли.

— Даже имя которого нагоняет на тебя смертную тоску, — многозначительно и вполне справедливо замечает Мэгги.

Возвращаюсь на диван и обхватываю голову руками.

— Да нет, вовсе не тоску. Я добровольно согласилась быть его женой, и, думаю, правильно сделала. Только вот… — Безвольно опускаю руки, потом неожиданно для самой себя вдруг снова вскидываю их и опять вскакиваю. — Понимаешь, вчера, когда я вернулась домой…

— Ты вернулась домой? — изумленно переспрашивает Мэгги, перебивая меня. — Одна? Не осталась у Дугласа? В такой-то вечер!

Часто киваю и спешу оправдаться:

— Да, я знаю, что лучше было провести ночь с ним… Он этого хотел, просил меня…

Мэгги хмыкает.

— Еще бы!

— Но мне вдруг стало как-то не по себе, — тараторю я, отчаянно надеясь на понимание.

Мэгги неодобрительно качает головой.

— Могла бы разок пересилить себя.

— Да нет же! — восклицаю я, хватая ее за плечи. — Мне стало так не по себе, что было необходимо побыть одной! Иначе не знаю, что бы со мною приключилось. Очень надеюсь, что Дуглас все понял, — гораздо тише добавляю я, глядя прямо подруге в глаза.

Она кивает и скрещивает руки на груди.

— Ладно, допустим.

Отпускаю ее плечи.

— Наверное, это естественно. Грядут колоссальные перемены, я немного растерялась, вот и почувствовала острую потребность в непродолжительном одиночестве. Но речь не об этом. — Беру со столика чашку, с жадностью допиваю остывший кофе, смачивая горло, и перехожу к самому главному: — Когда я приехала домой, вдруг до боли ясно осознала, что дала согласие принадлежать единственному мужчине и что об остальных должна забыть. И тут мне в мельчайших подробностях вспомнилась история… С кем бы ты думала?

Мэгги корчит гримасу и не отвечает.

— Не со школьной любовью Реем и не с историком Уэсли, хоть и с ним мы встречались целых два года, а… да-да, с Эдвином! Парнем, которого я практически не знаю — более того, почти не помню! В смысле не помню отдельных черт, например формы глаз или носа. Можешь себе представить?

Ловлю себя на том, что мой голос звучит плаксиво, а в глазах стоят слезы. Мэгги смотрит на меня, сдвинув брови, и явно не знает, что говорить.

Шмыгаю носом.

— Это еще не все. Далеко не все.

Брови Мэгги подпрыгивают, и в сережке мигает неуместно праздничный отблеск света.

— Далеко?

Киваю. Мы обе, будто сговорившись, возвращаемся на диван. Я откидываюсь на спинку, смотрю в пространство перед собой и продолжаю:

— Ночью мне приснился сон, который утром не рассеялся вместе с темнотой, а прочно засел в памяти, будто воспоминание о настоящем событии из жизни.

— Догадываюсь, что снился тебе снова не Дуглас и не свадебное торжество.