Так совершается подвиг - [14]

«Скрипач заиграл» около часу ночи. Хорошо зная места своих недавно покинутых траншей, фашисты нанесли нашей пехоте значительный урон.

И началось…

Лихорадочно зазвонили телефоны, спешно заработали радиостанции, в эфире и по проводам понеслись доклады вышестоящему штабу. Оттуда немедленно последовал короткий приказ: «Использовать все виды разведки, засечь и артиллерией уничтожить. Исполнение донести».

…Дошел приказ и до командира взвода оптической разведки старшего лейтенанта Александра Маркияновича Каргина — сутуловатого, худощавого офицера лет тридцати пяти, с овальным, суженным книзу лицом и зеленоватыми глазами. Рот у Каргина словно заключен в скобки двумя глубокими симметричными складками на впалых щеках, поэтому кажется, что с лица его никогда не сходит улыбка.

В боях Каргин участвовал уже второй год, и война многому его научила. По рассказам он знал, что засечь реактивный миномет — дело нелегкое, поэтому, получив приказ, сразу забил тревогу, поднял всех на ноги.

Взвод Каргина был развернут полностью, на все три поста наблюдения, но, несмотря на это и на непрерывное дежурство разведчиков у стереотруб, первый залп «скрипача» поймать всем трем постам наблюдения не удалось.

«Вот если бы миномет дал второй залп, — подумал Каргин, — уже тогда бы мы его нащупали. А то кочует, дьявол, прячется… Да и как его возьмешь с первого залпа? Вспышку один из постов может и не наблюдать, а пересечение двух направлений, без третьего, контрольного, — это же неточно…»

Едва стало смеркаться, Каргин решил сменить разведчиков. На предстоящую ночь он назначил самых опытных: на левом посту — старшего сержанта Воронкова, на правом — сержанта Харитонова. На средний он поднялся сам, взяв с собой вычислителя с планшетом.

Средний, или, как его называли, центральный наблюдательный пункт, находился на чердаке небольшого одноэтажного каменного дома. Крыша дома из жести не предохраняла от пуль и осколков, и для защиты разведчиков Каргин предусмотрительно приказал сложить из кирпича толстые стенки.

В напряженном ожидании залпа прошло около часа. Сидя у стереотрубы, Каргин наблюдал, как сгущающаяся темнота гасит блеклые краски неба на горизонте и, поглощая собою сначала дальние, а потом и ближние предметы, быстро придвигается к наблюдательному пункту. Вскоре густой мрак подступил к самой амбразуре, и перед глазами Каргина словно опустился черный бархатный занавес.

Но темнота мало беспокоила командира взвода. Он на память знал расположение всех ориентиров: дальности до них и отсчеты по ним были тщательно определены заранее и выписаны на схеме. Кроме того, быструю наводку стереотрубы в нужный ориентир облегчало еще и остроумно придуманное старшим сержантом Воронковым приспособление: тонкие, вертикально натянутые в амбразуре проволочки, расположенные точно в створе с ориентирами. Такие приспособления имелись на всех трех пунктах.

И все же на душе у Каргина было неспокойно, и время от времени он вызывал по телефону посты.

— Смотрите, батенька мой! — предупреждал он то Воронкова, то Харитонова. — Не проспите там!

Всматриваясь в густую темень ночи, Каргин про себя размышлял: «Дальность стрельбы у „скрипача“ небольшая, и если он ведет огонь по левому флангу плацдарма, значит, туда, на левый фланг, и надо в первую очередь обратить внимание».

Прошло еще некоторое время, и старший лейтенант начинал уже сомневаться в том, что миномет откроет сегодня огонь, как вдруг левее основного ориентира колеблющимся, неровным светом полыхнуло зарево. Каргин, чувствуя, как сразу заколотилось сердце, крикнул в телефонную трубку: «Вспышка!» и, не дожидаясь ответов с постов: «Есть вспышка!», плотно прильнул глазами к окулярам стереотрубы. Он едва успел поймать в перекрестие край замиравшего зарева. «Скрипач» ударил откуда-то из-за леса, и через несколько секунд грохот частых разрывов потряс землю. Тотчас же отсчет по вспышке передал и левый пункт.

— Правый! Харитонов! — взывал в трубку Каргин. — Давай отсчет! Не-ету? Что же ты, батенька?.. А?

— Да не видно ничего, товарищ старший лейтенант. Впереди высота, лес… Полыхнуло по всему небу, чисто зарница… А куда наводить? — виноватым голосом, в котором чувствовалось отчаяние, ответил сержант Харитонов.

Каргин подошел к вычислителю Толченову, нахохлившемуся в углу за маленьким низким столиком, и стал внимательно рассматривать планшет.

— Ну что, получается что-нибудь? — неуверенно спросил он.

Толченов молча, насупившись, смотрел, как старший лейтенант взял хордоугломер и измеритель и, склонившись над планшетом, стал откладывать отсчеты. Точка пересечения двух линий на планшете получалась в опасной близости от своего переднего края. Ясно, что миномет не мог находиться здесь, поэтому передавать координаты Каргин не решился. А третьего отсчета, так необходимого для контроля, не было…

* * *

Вражеский реактивный миномет не давал командиру взвода покоя. Забывшись перед утром тяжелым, тревожным сном, Каргин через час снова был на ногах. Болезненно переживая неудачу, доискиваясь до ее причин, он решил переместить правый пост так, чтобы наблюдению не мешал лесной массив. По телефону он получил разрешение из штаба и, быстро подготовив все необходимое, вскоре, как всегда, чуть сутулясь, уже шагал впереди. За ним шел начальник поста сержант Харитонов, а дальше семенили, едва поспевая, разведчик со стереотрубой и три связиста, сгибавшиеся под тяжестью катушек с кабелем.